— Вам почти удалось меня напугать. Ну, раз историческое, я бы обратился на кафедру истории нашего института, уверен, там много «свидетелей» или хотя бы полагающих себя таковыми.
— Спасибо, — совершенно искренне поблагодарил Матвей, полагая, что у него в городе уже появились дела.
«А ведь, я всего час как вернулся», — подумал он, минуя проходную следственного управления. — «Как там Настя?» — неожиданно подумал он и сам себе удивился.
Вот забот других нет, как беспокоиться о призраке. Может, она вообще не существует? Может, она плод его воображения, а он и расчувствовался? О господи, а что она устроила перед операми? Целое представление разыграла и ведь специально, чтобы его… Стоп.
Матвей даже остановился, на него тут же налетела женщина в светлом пиджаке, пробормотала что-то по поводу психов, которые сами не знают, куда и зачем. Но он едва замечал окружающий мир. Слышал шум двигателей, завывание ветра, сигналы клаксонов, шелест шин по асфальту, надоедливый, пиликающий сигнал светофора — все это проходило по краю его сознания, которым завладела одна единственная мысль. Ужасная и притягательная одновременно.
Настя разыграла целое представление, но отнюдь не для полицейских, она разыграла этот спектакль для него, для Матвея. Совсем, как в школе, когда Лариска скручивала из бумаги шарики и швыряла в него на уроке. Мать тогда сказала, что девочка просто пытается привлечь его внимание. Почему именно таким обидным способом? Потому что по-другому не умеет… И Настя тоже не умеет.
— Детство какое-то, — пробормотал он, и мужчина в светлой футболке отшатнулся в сторону, желая быть подальше от психа, который стоит посреди тротуара и разговаривает неизвестно с кем. — А она и есть ребенок, — ответил сам себе Матвей. — Сколько ей было? Семнадцать? Восемнадцать? — он покачал головой, и тут в поле зрения попала вывеска. Он остановился как раз напротив исторического факультета, что ж пора начинать свой опрос «свидетелей», раз уж официальное дело против него развалилось.
Матвей скривился, он говорил это следователю с самого начала, но ему не верили. Не верили, пока не очнулся Сашка, и пока отец не дал показания… Оправдали задним числом, можно сказать. Вот только кто теперь вернет ему репутацию? Кто остановит слухи? Стоит только войти в офис издательства или отправиться на обед в ресторан «Ламике», как за спиной он снова услышит шепот: «это тот самый», «тот, что угробил своего зама и слил тендер». Хм… Тогда почему его это больше не волнует? Не волнует ни тендер, ни статусный ресторан. Нет, не так. Волнует, но постольку- поскольку и не более. Матвей вдруг понял, что мир не провалился в тартарары с его провалом, наоборот, он оказался намного глубже и интереснее, чем до этого. Он понравился привидению! Господи Иисусе и все его угодники!