— Разве это правильно? Нет. И это нужно прекратить. Ад и Рай сами могут разобраться. Я не планирую исчезать в вечности, я планирую разделить ее с любимым.
— Уйдя от него?
— Иногда нужно попытаться уйти, чтобы понять, стоит ли остаться, — философски протянула я.
— Просто уведи его в Рай.
— Нет, — я насупилась.
— И тебя не смущает даже то, что он станет самым жестоким главой Круга за всю историю и начнет активную компанию совращения невинных? — Я искала признаки лжи в ее голосе или мимике, но не находила.
— Это не возможно, — растерянно ответила я. — Он слишком добр, чтобы стать тем, кого ты описываешь.
— И, тем не менее, это факт. Понятия не имею, что на него повлияло или повлияет, но он ожесточится, — вот теперь врет. А у меня есть одно предположение, но я его оставлю при себе.
— Это не повод ставить его перед выбором. Я не стою того, чтобы ради меня перешагивали через свою сущность, — я опустила глаза.
— Да пойми же ты, у вас нет выбора. Судьба все равно сделает так, как должно быть правильно. И чем дольше ты отрицаешь очевидное и врешь о своих чувствах, тем хуже делаешь вам обоим.
Я вскинулась, и какое-то время мы сверлили друг друга взглядом.
— Я никогда не поставлю его перед выбором: я или Ад. Ни-ког-да! — По слогам произнесла я.
— Ох, девочка, значит, судьба заставит вас выбирать то же, но другими словами. Тебе пора возвращаться, — резко закончила она.
— И давно!
— Прощай, — туман вокруг начал сгущаться, и вскоре я перестала различать даже свою вытянутую руку. Когда кокон стал твердым, я потеряла сознание. И на этот раз этот факт меня обрадовал.
Сегодня. День 30. Ева.
По ощущениям я, наконец, в своей постели. Как же хорошо: мягко и тепло…
Сквозь сон я слышала его голос, рассказывающий мне какую-то историю, но не торопилась открывать глаза.
— …теперь я уверен, что твое место в Раю. Ад делает с тобой странные вещи. Ты изменилась, стала серьезнее, и, на мой взгляд, куда ранимее, чем была. И знаешь, я устал сидеть у твоей постели и сходить с ума от ожидания. Ева, я не могу каждый раз сидеть и гадать, очнешься ли ты. Это жестоко. Жестоко проваливаться в небытие и оставлять меня всего за день до твоего ухода, — его голос надломился. — У нас итак совсем не осталось времени! Я так много должен был сказать тебе. Сказать уже давно. Но я боялся быть отвергнутым чертом, и ждал. И вот дождался…
Я услышала скрип половиц, а потом почувствовала поцелуй в лоб.
— Пожалуйста, очнись скорее. Я не могу отпустить тебя, не рассказав все, что чувствую.
Вновь заскрипели половицы, а потом и дверь — искуситель оставил меня одну.