— Красиво, я бы тут училась с удовольствием, — протянула я, рассматривая горгулий на главном здании. Одна из них извернулась и подмигнула мне.
— Ты бы поменяла свое мнение через неделю после первой пары, — на губах моего искусителя гуляла счастливая улыбка, а синие глаза выдавали радость от старых студенческих проделок.
— Судя по твоему лицу, тебе есть что вспомнить, — я поймала его хитрый взгляд.
— О да… На первом курсе я был невозможен. Меня ненавидели все преподаватели. Они кстати, никогда здесь не меняются. Они — ровесники Верховных, и навеки прикованы к университету. Но я отвлекся. В общем, дошло до того, что меня отстранили от учебы на два года. Отец мне тогда такое устроил… Как раз два года ушло, чтобы придти в себя. И вот теперь я — образцовый аспирант. Учусь прилежно и подаю большие надежды, — он состроил рожицу и засмеялся.
— Товарищ образцовый аспирант, а что за оживление? — Мы вошли в университетский двор — парк. Это место, со всех сторон укрытое корпусами, было восхитительно. Каменные дорожки делили парк на аккуратные квадратные зоны, где горела трава, в центре же они сливались в круглую площадку с огромным фонтаном, изображающим влюбленную пару. Фонтан естественно тоже был огненным.
Вдоль дорожек располагались скамейки и столики, на которых стояли графины с водой, стаканчики и чернильницы. Ничего себе, прямо все для чертей.
— Все в порядке, у народа сессия. А так как она всегда у всех сразу, это место превращается в дурдом. Сейчас можно сказать, все спокойно. Иногда тут студенты чуть ли не по стенам бегают…
Как выяснилось, дъялики сдавали занятный предмет: «котел, как основной пыточный инструмент». Бедные монстрики сидели на скамейках с книгами свитками, пытаясь зазубрить основные виды котлов, допустимые объемы жидкостей и удельный вес грешников на один чан в зависимости от размера.
Я заметила замученного дъялика с упоением бьющегося о стену одного из учебных корпусов. Причем его товарищ периодически давал ему пенка, «для лучшего усвоения». Как мило…
По правую руку от главного располагался корпус демонов — мрачный и темный. Даже цвет стен у него был темнее, чем у других. В оконных проемах отсутствовали стекла, а некоторые горгульи лишились головы. С той стороны то и дело раздавался грохот, и тянуло серой. Иногда из окон вылетали бутылки, какие-то цилиндры и странные запчасти. Эти страшные ребята сдавали «теорию взрыва подручными средствами». Иер, видя мой потрясенный взгляд, успокоил меня, объяснив, что после экзамена все легко восстановят.
У учебного корпуса чертей что-то учила стайка девушек. Судя по их внешнему виду, преподаватели здесь в большинстве мужчины. На чертовках был минимум одежды, граничащий с наготой. Иер перехватил мой взгляд и прокомментировал: