Мы долго бродили по тихим ночным улочкам, почти не разговаривая.
Только иногда Сат, засмотревшись на что-то, начинал рассказывать о своем прошлом. Обрывки воспоминаний. Кусочки чувств. Отголоски мыслей.
Гораздо позже я поняла, что мои ответы его расстроили потому, что мир людей был для Верховного особенным местом. Ему нравилось здесь. Он по-своему восхищался этим местом.
А самое главное — где-то в глубине души несокрушимый Верховный повелитель гнева жалеет, что он не родился обычным человеком.
Это открытие в очередной раз перевернуло мое представление о наших правителях. Только теперь я осознала, что они гораздо несчастнее, чем любой из нас…
[1] Менандр
Из дневников Сатаны: сомнения
Много думать — вредно!
Я перекатился на живот и уткнулся в подушку.
Пожалуй, стоит написать это краской на стене кабинета. И подсветку сделать. Яркую такую. Веселенькую. Чтобы, как только мысли одолели, вспыхивала и радостно мигала:
«МНОГО ДУМАТЬ — ВРЕДНО!!!»
Я аккуратно выбрался из постели и проскользнул в гардеробную.
Так дело не пойдет.
Мысль о том, что Ингу могли подсунуть мне специально, буквально сводит с ума.
Но ведь это бред. Полнейший. Откуда кто-то мог знать, что я… кхм… так на нее отреагирую. Если даже я сам считал такое невозможным?
Ангелы с Высшим в дуэте?
Ну да, ну да.
И все же сомнения сводили меня с ума.
Поэтому я отправился на поиски Асмодея.
Братец обнаружился в своем рабочем кабинете в университете.
Я переместился к нему прямо во время приема зачета у темноволосой щупленькой чертовки. Девчонка сначала опешила. Но быстро взяла себя в руки и начала строить мне глазки. Сразу видно — школа похоти…
— Уделишь мне минутку? — проигнорировав ужимки, призванные склонить меня к разврату, спросил я у Аса.
Бросив на ученицу предостерегающий взгляд, он ответил:
— Давай выйдем в коридор. А Эльза пока подучит теорию.
— Да, наставник, — тут же пискнула чертовка и уткнулась в конспекты.
— В чем дело?
— Асмодей, ты же спец в таких делах. Проверь. Нет ли на мне приворота.
— Чего?! — не знал, что брат умеет визжать с переходом на писк, а с него — на истеричный смех.
— Ас, я серьезно.
— Сатана, при всем уважении и опасении, что ты можешь мне врезать, на нас не действуют привороты, — все еще посмеиваясь, сообщил брат.
— Ага. И печати наши нельзя ничем нейтрализовать, — буркнул я.
Главный извращенец Ада мгновенно помрачнел.
— Туше. Сейчас посмотрю…
И брат начал водить вокруг меня руками, изредка что-то бормоча себе под нос.
Возился он долго. Минут десять. Если не дольше.
Еще столько же бурчал нечленораздельный текст.