— Ты ревнуешь? — Сэм словно прочитал мои мысли.
— Нет, и ты это знаешь. Просто не хочу, чтобы около него вились все эти легкомысленные девицы.
— Окей. Тогда я пойду и скажу ему, что шутить и острить дозволяется только с главами отделений. И никаких ветреных медсестричек! Приказ ее величества — шефа хирургии!
Этот ирландец умел поднять настроение. Я невольно улыбнулась, представляя себе эту комичную сцену: Сэм, как королевский гонец, важно появляется в его палате, достает из кармана пергаментный свиток, трубит несколько раз в свой фонендоскоп и зычным голосом начинает зачитывать мое распоряжение.
— Оставь свои глупости для бара, — добродушно, словно отмахиваясь, ответила я ему.
Его лицо сразу посерьезнело. Он весь подобрался, выпрямил спину и пытливо посмотрел мне в глаза.
— Конференция что-нибудь дала? Какие были предложения?
Я сморщила рот и отрицательно покачала головой.
— Ничего. Эти умники с кучей наград и научных разработок понятия не имеют что делать с множественными прогрессирующими аденомами, которые к тому же еще и передаются по наследству.
— Линда, это и неудивительно. Если бы кто-то в наши дни знал, как одолеть эту заразу — лекарство бы уже было разработано и успешно применялось. Но вся соль как раз и состоит в том, что никто не знает, что с этим делать. Я еще неделю назад, после операции Тайры, сказал тебе — что ты должна попробовать собрать консилиумы, не ожидая от них сразу готового решения. Это просто мозговой штурм с участием лучших представителей от медицины. Ты должна тянуть из них все, что можно. Я не могу поверить, что сегодня опять не было высказано ни одного предложения, за которое можно было бы зацепиться.
— Сэм, я, по-твоему, совсем идиотка? — я вспыхнула, услышав упрек, — я не и жду, что кто-то из них скажет: «Оу, доктор Скайфилд! Как хорошо, что вы пригласили меня на эту видеоконференцию! У меня как раз на полочке завалялась экспериментальная, но уже прошедшая клинические испытания, микстура от множественных прогрессирующих аденом!».
Я завелась, бросая на друга гневные взгляды. Я прекрасно знала причину своего гнева — это вовсе не Сэм, и не чертовы профессора. Все дело в моей беспомощности перед опасным и коварным врагом. У меня нет ни щита, ни меча. Я не могу защищаться и не могу атаковать. Вот что бесит!
— Ли, детка! Давай успокоимся, и ты расскажешь мне по порядку, все — что вы сегодня обсуждали. Возможно, ты что-то упустила. Выкладывай.
Я откинулась на спинку кресла и зачем-то взяла в руку карандаш. Пустой жест, призванный занять чем-то перевозбужденное воображение.