Венки:
Полвечера я провалялся в раздумьях, листая дано знакомые мне книжки. Как всё просто на словах: человек всегда руководствуется только благими побуждениями. Если вам кажется по-другому, вы его просто не понимаете. Если человек ведёт себя как враг, боится или презирает вас, и то, и другое означает, что он не понимает вас. Неолетанки не верили в злых людей, не верили в неизлечимых маньяков и бродяг. В их мире у зла был только один диагноз- нехватка любви. Впрочем, назвать это глупостью я бы не решился хотя бы потому, что этот метод работал.
История знала сотни маньяков и отморозков, прирученных неолетанками до состояния самого верного пса, при том, что из инвентаря для этого понадобилось лишь время и способность понимать. Отморозки, как правило, одиноки. Они окружены ненавистью и презрением. И в таком окружении пара глаз, которые почему-то изо дня в день не перестают видеть в тебе добрую душу, причём не из-за наивности, а понимая твои побуждения, бесценны. Это не сразу понимают, этого чаще всего никогда не признают вслух, но какая разница, каким словом приручаемый называет свою преданность?!
С эльфиком нужно было объясниться. Указать мотивы своих действий, цели. Довести до его понимания, что я не враг. Я, вообще-то, пекусь о его безопасности. Нужно было подобрать слова и аргументы, но пока они как-то совсем не приходили в мою голову. Одно воспоминание об Экоме приводило меня в ярость, и, наверно, вот с этим нужно было бороться в первую очередь. Мастер, теряющий самоконтроль, бесполезен.
Впрочем, утром моим планам не суждено было сбыться. Я ещё не приступил к завтраку, когда Морок сообщила, что Карл приглашает всех на открытое обсуждение результатов исследования пушки.
Удивительно, но в вопросах науки имперец умел быть непредвзятым и не помнить обид. Он по собственной инициативе прислал мне тот отчёт по пушке. Даже правильней сказать, он прислал его потому, что считал, что я могу быть полезным в этом исследовании.
В большом ангаре лаборатории был установлен ряд кресел, и к нашему приходу все они были заняты. Здесь уже были Анжей, Ретка, Гардман, Палма, Паймед, Очарование, Зов и ещё с полдесятка молодых Суани, которых я так и не выучил ещё по именам. Впрочем, появление Морок сразу освободило половину сидячих мест. При разделении территорий, в первую очередь, по настоянию Карла, лаборатория была признанна недаккарской зоной. А значит, в ней должны были выполняться неолетанские правила - мужчины в присутствии чужих ами сидят на полу.