- Почему ты опять пришел драконом, а? – капризно протянула я – Превратись обратно! Я так давно видела тебя человеком!
Дракон молча положил голову на скрещенные лапы и со вздохом закрыл глаза. Я подошла к морде и ласково погладила чувствительную чешую на переносице.
- Эрик, ну, превратись! – я дотянулась и потаскала драконью морду за синий, покрытый сверкающим инеем шип, на макушке.
Дракон дохнул, меня окутало белое облачко и я с визгом отскочила в сторону, отряхивая с платья двухдюймовый слой снега.
Через миг новый драххар Нью-Йоркского клана обнял и крепко прижал меня к обнаженному торсу. Я почувствовала, что мое тонкое платье намокло от растаявшего снега и провокационно облепило, заострившуюся от холода грудь. Контраст мокрой холодной ткани и горячего тела Эрика был таким же чувственным, как и поцелуй, которым меня побаловали на этот раз.
Я давно уже сходила с ума от страсти к ледяному. Порой он обращался в человека, относил меня на кровать и ласкал, доводя до изнеможения, но никогда между нами не было настоящей близости.
Стоило мне коснуться пряжки его ремня, и драххар с польщенной улыбкой отводил мои руки или вовсе привязывал к кровати, продолжая раззадоривать мой голод ненасытными поцелуями по всему телу. Это приводило в недоумение и еще больше разжигало мою страсть к Эрику.
Полностью моим этот дракон был только во снах, которые иногда были настолько яркими и откровенными, что просыпалась от собственных стонов.
Но однажды в мои сладкие ночные грезы вторглась старуха. Вот уже третью ночь подряд она снилась мне, умирающей посреди пшеничного поля. В одном сне над ней сияло полуденное солнце, в другом был закат, в третий раз ведьма билась в агонии под светом луны. Она всегда лежала на выжженной в траве пентаграмме и настойчиво звала меня по имени: "Ринна! Ринна, девочка моя! Проснись! Ринна!".
ГЛАВА 51
ГЛАВА 51
" Время идет и реки текут
Впадая в большие моря.
И кто-то зря построил корабль,
А кто-то и лодку не зря."
© "Мельница" – "Менестрель"
На третью ночь, когда неизвестная старуха пыталась меня пробудить, я и правда проснулась. Резко села в постели и неуверенно прошептала имя:
- Ло...рэйн?..
Оно было чужим, незнакомым и в то же время родным и любимым. Оно звало меня сквозь толщу времени откуда-то из прошлого.
- Лорэйн... Лорэйн... – повторила я еще раз, перекатывая это знакомо-незнакомое имя на языке и все больше хмурясь.
Неужели я знаю ее? Я огляделась. Пожав плечами, я повернулась на другой бок, немного поворочалась и заснула. Я вернулась на то же поле. Ночь. Луна. Старуха в пентаграмме выглядела изможденной, но на сей раз смотрела прямо на меня и улыбалась: