Прибыв на место, они поразилась красотой дворца — такого они и в кино не видели: сад с множеством разнообразных фонтанов и статуй пленил бабушек, им не хотелось уходить из этого райского уголка, пропитанного ароматом прекрасных цветов.
— Вот это я понимаю рай! — сидя на скамейки возле одного из фонтанов, с восхищением признала красоту этого места Клавдия. — И домик ничего себе, я бы не прочь в нём поселиться. Если мне император приглянется, так и быть — скомпрометирую его.
— На солнце, что ли, перегрелась? — возмутилась Зинаида и застыла, как мраморное изваяние.
— Зин, ты чего? — заволновалась подруга и посмотрела в ту сторону, куда та устремила жадный взор.
— Клав, я сейчас слюной захлебнусь, ты посмотри какой мужик! — сглатывая в прямом смысле слюну, с восторгом показала она на орка внушительной комплекции.
Он шёл по садовой дорожке, не обращая ни на кого внимания, и от него за версту фонило силой.
— Зин, он же орк, — трогая за плечо, решила вразумить подругу Семёновна.
— Да мне плевать, кто он, подруга! Боже… кажется, я влюбилась. И вообще, я не расистка!
— Но он с зеленоватым оттенком, и клыки у него…
— Ну и что?! У каждого свои недостатки, а что клыки, так их подпилить можно. Главное, я его жуть как хочу. Что там говорил Клоус по поводу разрыва связи?
— Переспать с другим, а что?
— А то! Ты как хочешь, а я побежала мужика насиловать.
— Зин, походу ты перегрелась.
— Понимаешь, вот чувствую, что мне именно его нужно к рукам прибрать, причём срочно. Вон сколько баб его глазами поедают, так что ты как хочешь, а я пошла за своё счастье браться.
— Зин, но не насильственным же путём!
— Если будет упираться — и насилием не побрезгую, у меня в ридикюле и бита есть. Так что извини, но я побежала.
Подхватив юбки, наша воинственная дева побежала завоёвывать ничего не подозревающего императора орков. Её реакция понятна — притяжение никто не отменял, вот и снесло ей крышу.
— Мужчина, подождите! — нагнав его в коридоре, схватила мёртвой хваткой его за руку.
Тот удивлённо посмотрела на руку, а потов взглянул на наглую девицу, что посмела без разрешения прикоснуться к нему. Когда увидел, кто она, у него от удивления брови взлетели вверх — его остановила та веда, что была в ту ночь, когда они метки заполучили. Но что самое отвратительное — его тело откликнулось на её прикосновение.
— Что нужно? — изображая возмущение, поинтересовался.
— Поговорить, причём срочно и без посторонних глаз. — Её ответ его заинтриговал, а продолжение вообще убило: — Желательно, чтобы место было с кроватью.
— Это ещё зачем?