— А ну, прекрати! — рыкнула она на подругу и посмотрела на свою правую руку, в которой была сверкающая чешуйка жертвы.
Мда, ситуация щекотливая. Ну и как после нападения контакт наладить? Как ни крути, но с местным населением нужно дружить, а то мало ли. Тем более своя русалка — это постоянная свежая рыба! Тут главное узнать, что она взамен хочет. Тем более Зинаида нутром чуяла, что смерть их обманывала, только не могла понять, в чём конкретно, но склонялась к мысли, что во всём. Может, эта водная дева прояснит ситуацию?
— Извините, милейшая, неувязочка получилась, — сделала Зинаида виноватую мину и подползла к пострадавшей на четвереньках.
Приблизилась к той части тела, которая находилась на берегу, бурча что-то себе под нос, попыталась вернуть на место свой трофей оторопевшей от происшедшего русалки. Но из-за налипшей грязи на хвосте этого сделать не получалась.
— Ага, дико извиняемся за конфуз, мы ж думали, это рыба, а тут вот оно как получилось — русалка, — влезла в разговор Клавдия, с интересом рассматривая диво дивное.
Хоть русалка и была вся в грязи из-за их потасовки, но часть тела, что в воде, была чистая, и только благодаря этому стало возможно её рассмотреть. Кожа у девы была перламутрово-белого цвета и словно светилась изнутри, чешуйки на хвосте нежно изумрудные и переливались всеми цветами радуги, волосы у несостоявшейся добычи тёмные, чуть ли не чёрные, и большие голубые глаза.
— А вы кто? — поинтересовалась их жертва, как только смогла нормально говорить.
После нападения и достойного отпора, а далее странных действия чёрт знает кого, на неё малость напал ступор. Она смотрела на перемазанных грязью дикарок, силясь понять, кем те являются. На нимф лесных не похожи. Да она местных всех знает. Кто эти пришлые? И как смогли пробраться сюда? Чем-то они по описанию похожи на людей. Но…
— Ведьмы мы, — оттирая грязь от лица, произнесла Зинаида, наконец, вставив злополучную чешуйку на место, ненадолго, конечно, но кого это волнует, главное, что была попытка исправить оплошность.
Она повернулась к подруге в надежде, что та примет эстафету в переговорах, а то у неё в голове штиль, умных мыслей, как назло, нет. Но, увидев приятельницу, Захаровну пробила икота: подруга была вся перемазана грязью, и это изменило её до неузнаваемости — прям кикимора, не иначе.
— Кл… Клавдия, ты сейчас уб… убийственно красива, от такого вел… великолепия может враз удар долбануть.
— То же можно сказать и о тебе, — проворчала Семёновна, а затем как рявкнет: — Хватит икать! На нервы действует.