В комнату заходила тихо, и слугу, который помог тащить постель, не запустила, чтобы не шумел. Поочередно затащила тюфяк, кинула на него подушку и одеяло. Отпустив слугу, тихо затворила дверь. Было тихо, принц спал, и я выдохнула с облегчением — не надо объясняться и краснеть. Утром сделаю морду кирпичом и все. Инцидент исчерпан. Тихо легла. И тут первый прилив боли. Как я от нее отвыкла, забыла! Сжала зубы, чтобы не застонать. Мать твою! Желание стало подниматься, и жар разливался по телу. Боль опять ударила по телу — тихо застонала. Слезы навернулись на глазах. Я лежала, получая поочередно «разряды» боли и желания, сглатывая слезы, дышать было тяжело. Принц негромко спросил:
— Почему плачешь?
— Извини, все нормально, — скрипнув зубами, ответила я. Отдышавшись, добавила, — спи, завтра трудный день. — Отвернулась к стене, поджала ноги и обхватила их руками — так легче контролировать боль. По крайней мере, стонать вслух не буду. Тихий шелест и рядом раздался голос принца:
— Ты мне не ответила, почему ты плачешь?
Какой, к черту, ответ, я еле контролировала тело. Поэтому просто мотнула головой и промычала, закусив губу, и почувствовала, как из прокушенной губы побежала по подбородку кровь. Он резко развернул меня, одновременно щелчком зажигая световой пульсар. Картина маслом «Упырь на отдыхе». Залитое слезами, белое от боли лицо с кровью из прокушенной губы, бешеные глаза, скрюченное тело — ляпота.
Он растерялся:
— Тебе больно? Что болит? (ха, если бы знал, что болит, бежал бы как от волколака) — и попытался притронуться к плечу, я замотала головой и постаралась вжаться в стенку. Принц взбеленился, — Приказываю ответить, что с тобой происходит. — Потом резко схватил меня за руки и тряхнул. Я закричала от боли и потеряла сознание. Сознание приходило медленно, вместе с ним возвращались все те же боль и желание. Я тихо стонала. Анарэль вытирал мое лицо мокрым полотенцем.
Собрав силы и подымаясь, сказала ему:
— Я сейчас уйду, приду утром перед отъездом, — стала сползать с кровати, на которую он положил меня. Но он спокойно, препятствуя возможности встать, сел на кровать:
— Иларианэль, я жду.
— Мне больно, — голос сел, скрипел несмазанной телегой, — прошу. — Принц смотрел, и было видно, что я так просто не уйду. — Мне оставаться в комнате с мужчиной на ночь нельзя, — выдавила я из себя, наконец, — сразу начинаются боли и жар. Ваш маг дал снадобье, но оно кончилось. Мое — разбилось. Теперь я или должна разделить с тобой постель, или уйти. Прошу, мне плохо, дай встать.
Он освободил постель, я, шатаясь, встала и пошла к двери. На лестнице долго отсиживалась, приходя в себя. Потом тихо постучала в дверь. Анарэль вполголоса сказал: «Открыто». Вошла, опустив глаза: