— Помогает разгладить шероховатости в голосе, тонизирует, снимает отеки и усталость голосовых связок, — пояснил он, уже выходя за дверь, — а Вам это сейчас будет необходимо, ведь Вы редко поете, выложитесь на небольшом концерте и можете онеметь или сорвать связки. — Да, он прав, поблагодарила его, а когда ушел, закрыла дверь, вызвала служанку и попросила приготовить отвар из этих трав, а сама вернулась к роялю.
Благодаря моим стараниям и умелому руководству госпожи Лорин, я неплохо музицировала на этом инструменте. В голове вертелась одна мелодия, точнее песня Ани Лорак «Спроси мое сердце», и я попыталась воспроизвести музыку этой песни, благо она тоже исполнялась на таком или похожем музыкальном инструменте. Как ни странно, но получилось, даже проигрыш. Я стала под нос напевать песню, сразу же делая попытки перевести, при этом не потеряв идею и не низведя ее до пошлого, извращенного смысла, и, сбегав за листом и чернилами, тут же записывала перевод, стараясь максимально сохранять посыл песни, и пока меня не позвали к столу, подбирала и переводила. Даже ужинала быстро, рассеянно отвечая на вопросы, что Арлийский рассмеялся:
— У нее глаза горят, как у Сесиль, когда она бралась за что-то новое и интересное, — я же, думая о своем, совершенно не осознано кивала, чем вызывала еще больший смех, а потом вновь вернулась к роялю, продолжая работу над песней. Мне почему-то это казалось важным, будто от этого зависело что-то главное в моей жизни, хотя такую песню я могла бы спеть только Арвиалю.
На следующее утро передо мной лежали переводы песен с русского на кейрийский, и я, после завтрака, как всегда, в кругу семьи Арлийских, заучивала тексты, пока не пришел де Лесье, который попросил служанку приготовить полутора литровый кувшин отвара, которым собирался меня поить вместо воды. Вначале мы проработали песни Сесиль, спели дуэтом модную песенку этого сезона, потом только приступили к репетиции новых песен. Лезар мне нравился своей упорностью и желанием добиваться результата, не замордовывая поющего, а помогающего максимально раскрыться, дотягивая каждый раз до предела, но не перегружая, тем самым увеличивая с каждым разом потенциал поющего. Как только я начинала уставать, он давал отдых мне на десять-пятнадцать минут, заставляя понемногу глотать отвар, стабилизируя «растяжку» голосовых связок.
Во время такого перерыва я попросила послушать композицию, над которой работала прошлый вечер, насколько хорошо и чисто я ее играю. Лезар заинтересовался музыкой, я дала почитать текст, и он, прочтя стихи, улыбнулся: