Усевшись, наконец-то за стол, подняла глаза на соседа напротив и благословила ту девицу — передо мной сидел Арвиаль. Я тихо прошептала:
— Добрый вечер, Ваша Светлость, — он проглотил, что жевал, запив вином, кивнул:
— Добрый, баронесса, — на нас с любопытством уставились другие соседи, поэтому возможности продолжить разговор не было, зато я могла свободно любоваться предметом своего вожделения, изредка закусывая чем-то, даже не замечая вкуса, отпивая по чуть-чуть вино. Арвиаль перевел свое внимание на соседа справа, разговаривая с ним вполголоса, иногда бросая взгляды на окружающих.
* * *
Маэль продумал все: Изабелль сядет рядом с ним, рядом будут сидеть его родственники, пусть поближе с ними познакомиться, ей полезно привыкать к мысли, что у него вполне серьезные намерения на нее, и отпускать ее он не намерен: не зря же он тридцать четыре года был свободен, теперь пора семью заводить, а с баронессой он очень даже готов.
Она вошла в трапезную, и граф восхищенно смотрел на нее: ни одна женщина, находящаяся здесь, не могла быть равной ей. Окинув взглядом столы, она было направилась к выходу.
— Жан, проводи мою гостью ко мне, — склонившись к брату и помощнику, сказал Маэль. Жан быстро направился к его фее и перехватил недалеко у выхода, но тут неожиданность — появилось семейство посла королевства Ленуар: герцог Норийский, двоюродный дядя Арлийского, его супруга и дочь. Пришлось пойти и лично приветствовать гостей, которых не ждали (оказалось, что они только что прибыли и решили остановиться у Арлийских) и не звали (молодая герцогиня Норийская давно не давала проходу графу). Молодая нахалка спокойно уселась на стул, предназначенный баронессе, и Жан, натренированный в юридической конторе находить лазейку там, где ее нет, увел его Изабелль в зал. Теперь она сидела спиной к нему, и граф только вздыхал, глядя на девушку, а рядом тарахтела Норийская. И ведь не пошлешь!
Как только ужин был завершен, все отправились в бальный зал, где должен был быть небольшой концерт. Граф быстро перенаправил руку герцогини Норийской в руки Жана, а сам бросился искать Изабелль. Сердце сжималось и испуганно билось: она не поймет и не простит, а он не сможет… Боже, как больно уже сейчас!
Изабелль стояла возле музыканта и друга семьи барона Лезара де Лесье, который подал ее небольшой флакон («Настойка», — догадался граф), заставив отпить, и что-то продолжил ей говорить. Маэль подошел и взял девушку за руку, поцеловав, раскаянно прошептал:
— Изабелль, прости, пожалуйста, прости! Я не звал их, и, тем более, Норийскую… — Барон громко хмыкнул и отошел, чтобы не мешать разговору. Баронесса непонимающе смотрела на него: