Арвиаля в кабинете ждало письмо со штампом из столицы. Герцог удивленно открыл и углубился в прочтение. Письмо прислал церемониймейстер граф де Лордэ с глубокими извинениями за поведение дочери, сообщая, что Софолия будет наказана и в положенный срок выйдет замуж за указанного мужчину, сожалел, что дал ей столько свободы, разрешая выбрать мужа самой, а в итоге это чуть не обесчестило ее. При последних словах Арвиал криво усмехнулся, честь у нее хромает на обе ноги и моральная, и физическая, ей видно ее забыли дать в комплекте, когда выписывали с небес на грешную землю.
Он отложил письмо и через помощника пригласил графа Валентайна, и сразу же стал готовить папки по делу баронов, стремясь избавиться от них, чтобы начать отношения с девушкой, о которой мечтал все это время. Ведь он пришел ночью в спальню Белль, чтобы просто вдохнуть ее запах, побыть с ней наедине. На людях, днем, она всегда его отталкивала, а когда спит, можно осторожно поцеловать, обнять. Но то, что произошло в ее спальне, и сейчас вызывало у него довольную улыбку: девушка не только охотно откликнулась на поцелуи, но и пыталась добиться большего. Это успокаивало его, значит, вся эта строгость по отношению к нему напускная и она неравнодушна, уже только за это стоит бороться.
Пришел граф Валентайн, Арвиаль сразу же его стал вводить в курс дела, и спустя три с половиной часа граф сказал:
— Ален, я беру на себя это дело, но ты же ведь понимаешь, что тебе от него отходить нельзя, все мелкие нюансы при передаче не упомнить, а они зачастую играют немаловажную роль. Я предлагаю вот что: все руководство остается как прежде на тебе, но документально переводишь на меня, а ты значишься лишь помощником, таким образом ты сможешь отслеживать процесс, и спокойно оставлять при вялой его текучке.
Немного подумав, Арвиаль согласился, выбора не было, а Изабелль по-прежнему в опасности, а так ему можно будет действовать. Валентайн предложил вполне реальный выход.
* * *
К особняку Арлийских я приехала, когда уже смеркалось. Тело страшно болело и ныло, еще бы трястись целый день в карете без удобных шин. Как разбогатею, сразу же куплю колеса для своей кареты, как у кареты Вивиреля, чтобы мягче было ездить и не так трясло. Выползала из экипажа как древняя старуха с охами и ахами. У двери меня уже встречали слуги герцога Арлийского, которые сразу же внесли вещи, а карету и моего кучера отправили во двор, чтобы поставить карету в сарай, а Жардье накормить. Я не хотела отпускать свою карету, так как планировала задержаться не больше десяти дней.