— Руж! Надо вытащить то пробное горючее средство, которое мы везли на полигон.
— Есть, Ваша Светлость, минуту, — ответил агент и ужом заполз в карету, на которой ехал.
— Где лошади? — беспокойно огляделся Ариваль. Белль прошептала, отвечая на очередной выстрел:
— Луаж обрезал постромки и забрал их вглубь леса, чтобы не испугались сильно.
— Вот, Ваша Светлость, — запыханный Руж протянул ему две бутылки. Арвиаль взял одну, вторую оставил, предупредив:
— Сейчас прикройтесь, как можно теснее прижмитесь к земле, — потом повернулся к агенту, — Руж, кидаем на «три», «раз» — приготовился и выследил место, «два» — поднялся. Все понял? — Агент кивнул головой.
— Раз, — все сильнее вжались в землю, — два, — соскочили и следом приказ герцога, — три!!!
Оба упали на землю, Арвиаль прошипел, прижимая Белль к земле, накрывая своим телом ее спину и голову. Ухнуло два взрыва, и просвистели осколки, врезаясь в плоть деревьев, срезая траву и кусты. Да, после такого никому не выжить!
* * *
Я лежала придавленная тяжелым телом герцога, пытаясь дышать через раз и не землей, а на мои шевеления Его Светлость шипел и ругался, когда поняла, что все, это предел, полупридушенно запищала:
— Дайте хоть воздух вдохнуть, кожей дышать не умею, — только после этого тяжелое тело сдвинулось, и я, откашлявшись и перевернувшись, наконец, нормально вдохнула. Боже! Никогда бы не могла подумать, что воздух может быть настолько вкусным и приятным, а забота некоторых (кинула сердитый взгляд на вельможего сыщика) настолько удушающей. Мой недовольный взгляд никакого воздействия на Арвиаля не возымел, даже ухом не повел. Махнул рукой Ружу, показав жестом, подобраться с правого фланга, Дорану с левого, а писаря заслал за Луажем и лошадьми. Увидев, как Доран и Руж стоят в полный рост и машут руками «сюда», он поднялся:
— А Вы, баронесса, лежите, Вас позовут, когда будет можно. Арно, — позвал он третьего сыщика, который лежал чуть в стороне от нас со вторым кучером и писарем.
Ага, прямо как послушная овечка буду лежать, обойдется, пусть жене приказывает! Я поднялась следом за ним и услышала свист пули, стон раненого герцога, дальше как на автомате, подняла пистолет и всадила три пули в стрелявшего. Тот дернулся и упал, а я с округлившимися от страха глазами смотрела на кипенно-белую рубашку Арвиаля, окрашивающуюся кровью. Ступор прекратился внезапно — топот ног бегущих к герцогу агентов, и я ринулась к раненому:
— Ваша Светлость, поднимите на меня глаза, ну, же, поднимите, — черные глаза посмотрели на меня, — где ранены? Где?!! — Он ответил сквозь стиснутые от боли зубы: