Тот мальчик, мечтавший о своей звезде… и этот злодей… Это один человек или нет? И… человек ли?.. О тех самых хранителях тут знали не слишком-то и много, но у них явно какие-то особые силы были. Ох, если бы не тот сон и не моё желание встретится с мальчиком, мечтающим зажечь звезду… Или я бы всё равно попала сюда, вне зависимости от моих желаний и нежеланий?.. Но зачем?.. Или просто так свезло?..
Продолжила работать, но Гаад не шёл из моей головы. Тогда решила прогуляться на рынок. Собрала семь готовых салфеток, сложила их в корзинку, прикрыла сверху куском ткани. Вышла на улицу. И едва не столкнулась с каким-то парнем. Он придержал меня, чтобы не упала. Хотела поблагодарить, но узнала его и передумала.
Это же оскорбивший меня блондин! Тот самый, встреченный в первый день в этом мире.
Стряхнула с себя его руки. Смерила негодяя презрительным взором.
— Можно подумать, я тебя чем-то обидел, — осклабился парень.
Он ещё и забыл! Хотя с чего ему помнить каждую девушку, о которой говорил гадости?..
— Именно!
— Сама на меня налетела!
— А ну стой, благо неуёмное!!! — завопили сбоку.
Светловолосый недовольно пождал губы, обернулся к крикуну. Ой, это же Гаад!!!
Старейшина резко двинул кистью. Из неё вырвалась чёрная струя. Она сбила меня с ног, откинула в сторону. Я больно ушибла бок, а моё рукоделье выпало на мостовую. Стало обидно до слёз.
— И кто тут после этого грубиян? — язвительно спросил мой первый обидчик.
Глаза чёрного хранителя яростно сверкнули. Он взмахнул рукой. Блондина охватило пламя. Мгновение — и от парня ничего не осталось.
Люди разбегались, а я как будто примёрзла к мостовой. Не имея сил ни кричать, ни подняться. Только смотрела как прикованная на безжалостного убийцу. Тот спокойно подошёл ко мне, поднял одну из салфеток с земли. Спросил так, будто ничего серьёзного не случилось:
— Сама сделала?
Я молча смотрела на него и мысленно прощалась с жизнью.
— Прости, что сбил тебя, мастерица, — виновато произнёс он, собирая мои салфетки с земли. Отряхнул их, сложил в корзинку, поставил ту на дорогу. Потом протянул мне руку, видимо, желая помочь подняться.
С трудом встала сама. Отвернулась. Медленно побрела прочь. Не хотела ни забирать вещи, к которым он прикоснулся, ни смотреть на него.
— Наверняка ты долго делала их. Что ж бросаешь? — послышалось за моей спиной.
Чуть погодя он удручённо прибавил:
— Это от того, что я к ним прикоснулся?
Промолчала. А что было говорить?..
Ожидала, что Гаад рассердится, и меня постигнет та же участь, что и светловолосого обидчика. Особенно, если он тот самый, главный из них. Но смотреть на этого жестокого парня было свыше моих сил. И любезничать с тем, кто так запросто живьём сжигает других, мне вообще не хотелось. Нет, пусть уж лучше сожжёт и меня!