Наши с рыжим взгляды скрестились. Мне вдруг померещилось, что в воздухе закружились чёрные хлопья. Мгновение лишь, а потом в комнате ощутимо похолодело. Но… почти сразу же температура вновь стала обычной или очень близкой к прежней.
— Точно чернокрылая, — радостно объявил Сэнтриэр, сверкая глазами.
— Но тебе не кажется, что Равновесие в комнате вернулась как-то очень быстро? — Сэй задумчиво потёр выбритый подбородок.
Синеглазый выпустил рыжего и задумчиво погладил себя по груди.
— Кстати, рана, нанёсённая той собакой, больше не ноет.
— Как будто у нас завёлся кто-то, использующий Свет, — серьёзно прокомментировал Тепло.
Они задумчиво взглянули на меня. Потом — на рыжего. И снова на меня.
— Мда, свежая порция Света могла бы лучше уравновесить хаос, чем Тьма, — Сэнтриэр задумчиво разглядывал меня, — И, кстати, за одной изначальной вполне могла бы появиться вторая.
Покосилась на Карста, тот мрачно сощурился. Кажется, не хочет, чтобы я уточняла про Свет.
— Быть изначальной, наверное, веселее, чем просто чернокрылой, — задумчиво изрекла я, — Хотя я ещё точно не знаю. Но было бы здорово, да?
— Пойду, пыль протру, — проворчал Карст и пошёл на кухню, к ведру с водой.
— У него — и пылюка? Не верю! — проворчал синеглазый, — Он же такой чистоплюй!
— Он со мной возился, когда я болела, — влезла я, — Кажется, мне очень плохо было.
Синеглазый скривился:
— Гаад тебя так достал с тренировками?
Карст, проходивший за их спинами с маленьким ведром и тряпкой, коснулся указательным пальцем уголка рта, потом — горла. И сделал резкое движение рукой с выпрямленным указательным пальцем и сжатыми остальными. Хм, жест отдалённо напоминавший лезвие. Что, совсем зарежет, если я проболтаюсь?! Да и… честно сознаваться, что Гаад именно что «достал с тренировками» — это как-то неуважительно к его персоне. И тут мне тоже может влететь, на сей раз от самого Старейшины чёрнокрылых. Ладно, эти все хамы, они свои. А я — новенькая, чужая, в общем-то, ещё.
Я молчала мучительно долго, а они слишком заинтересованно пялились на меня. Синеглазый откровенно пялился, я заметила, как его взгляд несколько раз соскользнул с моего лица на фигуру — и обратно. На груди задержался, будто ему моя грудь понравилась.
— Пойду Карсту с уборкой помогу! — радостно вскричала я, когда меня осенило, — Всё-таки, женское это дело — в доме прибирать!
Кажется, впервые в жизни я кидалась к пыли с таким энтузиазмом.
Рыжий, кажись, всё слышал — слышимость здесь была неплохая. И, завидев меня, молча выжал свою тряпку над ведром, разорвал её точно посередине — и протянул мне кусок. Пока на кухне прислужники дружно и жизнерадостно объедали своего Старейшину и без стеснения громко комментировали новые кулинарные успехи и промахи его повара, мы с ним дружно вытирали пыль. И, судя по тому, как парень даже на шкафы сунулся и на чердак — он тоже не горел желанием присоединяться к трапезе. Неужели, его крылья так быстро могут заметить?