Он смотрел, как два кровавых круга растекаются вокруг двух тел. Как их кровь сплетается воедино. Чужое сердце и его тело.
Рывок…
Вздох. Первый вдох. Новый вдох ожившего тела. Мучительный и такой сладкий. И этот вкусный-вкусный воздух, которого так долго не было. Чужой воздух. Воздух чужой жизни и чужой свободы.
А потом он лежал на грани. Измученное тело. Душа измученная. Он устало вслушивался в пустоту разрушенного города. Чувствовал, как падает снег на его лицо. То тает, то остается: тело после операции то оживало, то снова скатывалось в небытие.
Сандиас слышал скрип снега под ее ногами. Слушал шелест ее одежд. Шум чего-то легкого. Нет, не такого уж и легкого, уносимого ветром.
В его груди билось чужое сердце.
Он слышал, как в последний раз очнулся кианин. Слышал его краткое прощание с Лерьеррой.
Девушка, плача, опустилась возле Сандиаса. Зачем?.. Она же не хотела быть с ним! Он вдруг вспомнил!
Но она сгребла снег с его тела, дрожащими руками. На миг задержала руку, невольно, почувствовав тепло живого тела, единственный источник тепла среди зимы и снежной пустыни.
Сандиас шумно выдохнул. Глаза наконец-то открыл. Не сразу четко мир смог увидеть. Потом увидел ее лицо. Бледная кожа, по которой стекают рыжие длинные пряди. До чего же красиво! Снег и пламя…
Он улыбнулся ей, ослабший, мимолетно. Она улыбнулась ему в ответ, притворяясь радостной.
«Мы же оба друг друга обманываем» — подумал Сандиас про себя.
Но его спаситель просил позаботиться о ней. Так, как сам о ней позаботиться не мог.
И мужчина-человек вскоре попробовал подняться — и она ему помогла. Они чуть переговорили — слова ему давались медленно и тяжело.
— Не надо! — сказал устало Сандиас, — Я же помню: ты не меня искала. И не меня хотела спасти.
Лерьерра виновато потупилась.
Но из людей в живых остались только они двое. По всему разрушенному городу. Или по всей планете?..
И вдаль они ушли. Вдвоем. Он едва шел, опираясь на нее, а она — охотно ему помогала.
Лишь на миг Лерьерра застыла, уходящая, обернулась, смотря на другого мужчину, возле которого плакала вчера. Тот лежал неподвижно, заметаемый снегом, закрываемый снежным одеялом. Если вчера его грудь хоть поднималась немного, хоть едва приметно, то сегодня была неподвижна.
Девушка невольно, вспомнив, скользнула рукой свободной, по груди. Там, где вчера скользнула его ладонь, будто лаская ее. Будто на прощанье. Злобно улыбнулась.
— Снова бросил меня! — тихо сказала она. Сердито.
— Что? — спросил Сандиас напугано.
Лерьерра сердито головой взметнула — и опять он видел, как взметнулись ее завораживающе яркие волосы, очень заметные посреди снега, занесшего все. Все, что было в прошлом. Все, что осталось от их планов и мечтаний. Ничего больше не было.