Демон поднял голову. Из—под спутавшихся волос на меня посмотрело безумно красивое лицо, только ужасное бледное, с кожей потрескавшейся и… красными, тускло светящимися глазами с узким зрачком.
— Еда! — он улыбнулся.
Я перепугано отползала. Сил на ноги подняться не было. Тело ужасно болело от каждого движения.
А он прерывисто дышал, тянул ко мне худые руки с когтями изогнутыми и обломанными, с землей и чем—то гниющим под ними. Я не поняла, это бог или демон — в нем сочетались черты и того, и другого — но я ощутила ужасный, удушающий страх перед ним. Не пощадит, почему—то была в этом совершенно уверена.
Он внезапно прыгнул, вцепился мне в грудь когтистой рукой, ужасно пробивая кожу. Рот открыл с зубами острыми и наполовину гнилыми.
«Сожрет!» — промелькнула мысль.
Тело отчаянно изогнулось, уворачиваясь.
Он ухватил меня другою рукою за ворот, рванул к своему ужасному лицу и алчно горящим глазам, раскрыл воняющий рот, высунув раздвоенный язык.
Руками отчаянно прикрылась. Когти ужасно глубоко вошли в левую грудь, доставая до ребер. Словно он хотел вырвать мое сердце после того, как оторвет ее.
И я отчаянно вцепилась в его шею обоими руками, сжала.
Он дернулся, захрипел.
Я сжала пальцы туже.
Он забился.
Я из последних сил переплела пальцы на его шее.
Он отчаянно забился, внезапно опрокинул меня на землю, всем тяжелым телом навалился.
Я сдавила пальцы из последних сил.
Я поняла: мой враг просто так не уйдет. Этот ужасный миг, когда понимаешь, что сейчас или тебя убьют, или кого—то убьешь ты.
Но умирать не хотелось, особенно, будучи разорванной в когтях демона.
Пальцы сжались еще.
Что—то хрупнуло.
Он обмяк.
Робко замерев, какое—то время лежала под зловонным тяжелым телом, потом, отчаянно желая вдохнуть воздуха и без его вони, брезгливо столкнула труп с себя. Вроде только что умер, но уже стал ужасно холодным. Или он таким и был.
Тяжело дыша, села.
Жутко болела грудь, хоть и маленькая, но невыразимо хрупкая и нежная. Скосила глаза и ужаснулась от пяти глубоких борозд и кровавых потеков.
— Отдай душу! — прохрипели позади.
Я дернулась, обернулась, застонав.
Мужчина в обрывках шелковых одежд, заляпанных свежей и давно просохшей, сжавшей тонкую ткань крови, протянул ко мне когтистую руку. О—опять драться?!
Свиток 2 — Грязь Земли — 4
— Отдай мне его душу — и я притворюсь, будто вовсе не видел тебя! — он улыбнулся, блеснул ряд ровных, белоснежных и красивых зубов, озаривших усталое и бледное—бледное лицо.
Хотя все равно веяло от него чем—то жутким. Особенно, когда глаза его обыкновенные вдруг хищно блеснули и стали алыми с узкими черными зрачками, то расширились, то сузились.