Отодвинувшись от меня, Ноа сел на другой стул рядом. Кевин немного посидел, как бы общаясь с нами без слов, а затем, обменявшись приветствием с Ноа, оставил нас одних. Увидев тяжесть в глазах Ноа, я знала причину. Несмотря на его теплые радушные объятия, внутри него бушевал шторм.
Ноа взял следующую порцию и выпил половину своего пива, прежде чем снова посмотрел на меня. Тихая, грустная музыка инди, играющая сегодня ночью, казалось, сделала его еще печальнее.
Явно не нужно проводить журналистское расследование, чтобы узнать, что его достало слушать о бредовом интервью Дюка. Все комментаторы в интернете с обеих сторон в сфере журналистики и широкой общественности сошлись, что действия Дюка были холодны, как лед. Конечно, не было никакого согласия по поводу того, что он был огромным мудаком, поступая так. Некоторые защищали его жестокость, капиталистическую деловую хватку, другие хотели видеть его сожженным на костре за предательство своих братьев по искусству. Это был тот вид разногласий, который просто приклеивал людей к истории.
Но вот чего они не видели, и о чем я никогда не думала, до этого момента, это как те же разногласия достают до самого сердца Ноа. Достаточно ужасно, когда тебя предают таким образом, плюс хор людей не только не прощающих, но и ликующих от происходящего? Это был совершенно другой ад. Всего один взгляд на Ноа дал это понять.
Внутри я надеялась, что Ноа держался подальше от слухов. Это только заставило бы его чувствовать себя хуже. И все же, чтобы поддержать легенду должна была выглядеть убедительно. Было бы нереально, если девушка, которая спит с Ноа Харди, ничего не спросила о случившемся. Я должна была заговорить на эту тему, от этого зависела моя работа.
— Эй, — сказала я нежно.
И подождала, пока он посмотрит на меня.
— Слушай, я знаю это...
Было не сложно сыграть неловкость в тот момент.
— Я видела эту историю с Дюком.
Ноа помрачнел, но ничего не произнес.
— Лишь хотела сказать... если захочешь поговорить об этом, то я хороший слушатель, но пойму, если ты не захочешь, — быстро продолжила я.
Ноа наблюдал за мной, медленно моргая, думая. Я удержала его взгляд на секунду, пока он не стал слишком интенсивным. В его глазах было столько ярости. Я отвернулась к своему пиву в надежде, что не задела его за живое.
— Спасибо, — тихо прозвучал его голос.
Я кивнула и повернулась, чтобы взглянуть на него на секунду, как и ранее.
— Я действительно не хочу даже думать об этом, — сказал он.
— Понимаю, — ответила я, — ты и не должен.
Его смех был больше горьким, чем настоящим.