Тем не менее, глядя в его кристально голубые глаза и на великолепную полуулыбку, я поняла, что это было слишком. Я не могла разрушить это. Просто улыбнувшись ему в ответ, в глубине моего сердца я попыталась нацарапать правду о том, что Ноа Харди никогда по-настоящему не будет заботиться обо мне, что бы ни означала его улыбка. Кроме того, я все равно этого не заслуживала. Не когда у меня были свои скрытые мотивы. Возможно, я не обманывала его, но я определенно скрывала что-то, что изменило бы отношение Ноа ко мне. Даже если бы этот мужчина не планировал отшить меня по всем обычным причинам, он, чертовски уверена, сделал бы это, узнав всю правду о том, как и почему я вообще оказалась в его жизни...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Ноа
Едва добравшись до лифта штаб-квартиры лейбла в Сиэтле, почувствовал пульсирующую головную боль у основания черепа. Я глубоко вдохнул, когда Куинн повел нас по коридору в конференц-зал, желая, чтобы меня не закидали камнями, прежде чем мы выедем из Торнвуда.
Но я ни в коем случае не хотел притуплять даже толику своего гнева во время моей первой личной встречи с Дюком с момента его объявления. Я хотел чувствовать каждый гребаный дюйм этого – и я хотел, чтобы он тоже это чувствовал.
В ту секунду, когда я увидел самодовольное лицо Дюка, раскачивающегося взад-вперед в одном из кожаных кресел с высокой спинкой, мои мысли наполнились мечтами, чтобы прыгнуть на блестящий стол для переговоров и броситься на него, вонзая свои сапоги со стальными носками в его гребанные зубы, пиная его лицо до неузнаваемого его семьей состояния. Но я, как смог, сдержал всю свою убийственную ярость, и улыбнулся, когда он встретился со мной взглядом.
― Мило с вашей стороны присоединиться к нам, джентльмены, ― сказал Дюк.
Каждое слово из его уродливой пасти заставляло кровь стучать в моих ушах.
Гэвин говорил по телефону в углу комнаты, но он резко повернулся и указал на Дюка.
― Ты, заткни свой вонючий рот, ― сказал он. ― Ноа, закрой за собой дверь, пожалуйста.
Куинн закрыл ее, прежде чем я успел пошевелиться. Он внимательно наблюдал за мной и заметил, как я посмотрел на Дюка. Куинн прерывал больше моих поединков, чем принимал в них участие сам, поэтому меня не удивило, когда он отказался сесть за стол, пока я не сделал это первым.
Эш, наш маленький итальянский барабанщик, стоял у окна, откуда открывался прекрасный вид сверху на центр Сиэтла. Он был последним, кто, как раздраженный ребенок, сел в кресло на другом конце стола. Джефф, наш басист и постоянный тихоня, сидел рядом с Дюком, и меня это тревожило.