― Хорошо, ― сказал Гэвин, устало наклонившись между двумя пустыми стульями. ― Давайте просто прыгнем прямо в этот чертов ящик Пандоры.
Он снова указал своим толстым пальцем через стол на Дюка.
― Что, черт возьми, ты думал о том маленьком шоу, которое устроил, а?
― Думаю, ты точно знаешь, о чем я думал, ― сказал Дюк.
Его интонация выдавала, что это, как и все другое, казалось ему гребаной игрой.
― Как и остальные парни из этой группы, я за*бался присматривать за этим неандертальцем.
Он кивнул в мою сторону, и я сжал руки в кулаки, прежде чем смог это остановить
― Говори за себя, мудак, ― ответил Куинн немедленно.
― О, извините, остальные ребята, кроме парня Ноа, Куинна, ― сказал Дюк, саркастически размахивая руками.
― Да пошел ты, Дюк, ты гомофобный кусок дерьма, ― сказал я.
― Да, вот поведение, о котором я говорю, ― произнес Дюк.
― Вы оба, заткнитесь на хрен! ― крикнул Гэвин.
В комнате стало тихо.
Гэвин выждал несколько минут, глубоко вздохнув.
― Дюк, я чую инстинкт выживания даже от художника, без проблем. Однако, что никак, черт возьми, не укладывается у меня в голове, почему ты думаешь, что было блестящей идеей сбросить бомбу, подобную этой, на всю группу – и на себя! Возможно, этим ты разрушил любой шанс, который у нас был на безопасный выход из этой чертовой катастрофы, и если ты думаешь, что это не будет тебе и нам всем стоить репутации, и холодных, жестких денег, то ты живешь в мире грез, друг мой.
Наблюдать за работой Гэвина было все равно, что наблюдать за дирижером перед симфонией. Он был влиятельным человеком в индустрии, но достаточно умным в бизнесе, чтобы у нас редко возникали проблемы, или нам приходилось видеть его в любом виде устранения ущерба. Это было беспрецедентно, и Гэвин больше не наносил ни единого удара.
Дюк не сразу ответил, и все мы признали, что он полон дерьма больше, чем хотел признать. Он все так же, мерзко ухмыляясь, сидел на своем кресле.
― Как будто я не могу позволить себе нанести этот удар, если он означает, что я как можно быстрее выхожу из этой катастрофы с группой. В конце концов, я не собираюсь сажать в тюрьму этого сукиного сына.
Прежде чем я успел что-то вставить, Гэвин поднял руку в мою сторону, но смотрел в это время на Эша.
― Как насчет тебя? Что за хрень с тобой и Джеффом, избегающими меня после интервью? Давайте прямо сейчас выложим всю эту помойку на стол.
Эш и я всегда ладили, но мы все еще не были близки. Он переехал в Торнвуд за год до того, как присоединился к нам с Куинном в группе, и «Cut Up Angels» подписали контракт только через два года после этого. У нас была отличная химия в студии, но моя связь с ним была не такой, как с Куинном. Увидев его, забившегося там, в этом офисном кресле, кипящего, со скрещенными руками, я очень нервничал. Эш всегда отделял себя от драмы группы, но он не выглядел оторванным от этого.