Казалось, все замерло, как поцарапанная пластинка, даже звук шин на мокрой дороге. Я уставился на татуированные руки, обхватившие мою кружку с кофе, и поймал себя на том, что гадаю, чьи это руки и как я сюда попал. Это не может быть моей жизнью. Я заснул и вижу сон, что стал рок-звездой, а теперь наступил конец света, и я вот-вот проснусь в постели, шестнадцатилетний и тощий.
Но момент никак не заканчивался. Он просто растягивался снова и снова, пока Гэвин наконец не заговорил.
— Мне так жаль, Ноа. Я испробовал все что мог, чтобы они поняли причину. Я задействовал все контакты и потряс всех должников в этом округе...
Он замолчал и ущипнул себя за переносицу.
— Общественный резонанс настолько силен, что окружной прокурор не может больше игнорировать его и выглядеть правдоподобно. Это политика, чистая и простая.
Все в моем мозгу и сердце онемело. Слова Кевина сорвались с моих губ.
— Они любят волков, пока не заставят одного из них кусаться.
— О чем ты?
Я отрицательно покачал головой.
— Ты предложил косяк, потому что он у тебя есть?
Гэвин тут же принялся похлопывать себя по карманам, пока не достал блестящий серебряный портсигар. Он распахнул его, чтобы показать ряд симпатичных, профессионально свернутых косяков. Я вытащил один и приоткрыл окно, прежде чем зажечь его.
— Я найду способ обойти это, Ноа, обещаю тебе. Я не позволю тебе провести и дня в тюрьме.
Воздух из окна был холодным и влажным на моем лице, земля все еще была пропитана влагой после ночного ливня. Первоклассная травка Гэвина определенно помогла. Я почувствовал, как тревога в моем теле растворяется и исчезает. Я почувствовал, что отпускаю контроль и гнев. На данный момент это было единственное позитивное ощущение, за которое я мог держаться.
Мы больше не сказали ни слова друг другу за всю оставшуюся часть пути до Сиэтла. Я даже не был уверен, как долго мы ехали, часть пути казалась бесконечной. Засунув руки в карманы, я последовал за Гэвином через безупречный вестибюль небоскреба и мог слышать шепот и чувствовать взгляды, но у меня не было сил, чтобы беспокоиться. Я позволил им это, а сам не сводил глаз с костюма Гэвина, когда мы вошли в лифт и поехали в офис лейбла.
Мы вошли в конференц-зал и увидели Эша, скучающего в одном из кресел. Куинн стоял напротив него, прислонившись к стене. Они не разговаривали. Я поймал взгляд Куинна, когда мы вошли в комнату, и заметил, как его лицо вытянулось, при взгляде на меня, как будто он мог прочитать все, что произошло в машине. Он выглядел больным.
Гэвин встал рядом с Куинном и облокотился на стол. Я прошел мимо него, направляясь к окнам. Я ни одному из них не сказал ни слова.