Я был удивлен, что Дюк уходил последним, позволив себе остаться в комнате в меньшинстве. Обычно он придерживался ситуаций, когда у него было преимущество. Но видеозапись, похоже, немного выбила его из колеи.
Нам нечего было ему сказать. Куинн смотрел на него молча, скрестив руки на груди. Убедившись, что воздух в комнате не был наполнен насилием, Гэвин развернувшись, снова и снова смотрел на повтор, изумленно качая головой каждый раз, когда в кадре появлялся нож.
Наконец, Дюк отодвинул свой стул от стола и поднялся на ноги. Он еще раз просмотрел повтор видеозаписи и направился к двери.
— Язык проглотил, козел?— сказал Куинн ему в спину.
Дюк остановился и чуть-чуть повернул голову.
— Я рад, что ты не попадешь в тюрьму, Харди.
В его голосе не было ни злобы, ни сарказма. Это был просто тот мрачный южный протяжный голос, который принадлежал ему по ночам в автобусе, в глуши, когда он наконец-то терял бдительность и становился просто чуваком, любящим играть на гитаре.
Я позволил ему немного поволноваться, прежде чем сказать «Спасибо».
Дюк вышел из комнаты. Это был последний раз, когда мы разговаривали друг с другом.
— Серьезно, Ноа — сказал Гэвин, выключая телевизор, наконец-то удовлетворенный. — Каков же твой план? У меня голова кругом от мыслей, почему бы нам не отправить это видео по электронной почте во все крупные СМИ прямо, черт побери, сейчас.
— Потому что у меня уже есть свой план, как донести это до прессы; мне просто нужно, чтобы вы, ребята, расслабились, и дали мне это закончить.
— Ноа, — сказал Гэвин обеспокоенно. — И что за это план? Ты, правда, должен дать мне знать, я не хочу, чтобы что-то случилось, что...
— Что-то, что может что, Гэвин? Засрать будущее группы?
Я рассмеялся. Это действительно было похоже на настоящий смех, впервые за долгое время. Горечь в моем сердце никогда не перевесит чувство свободы от осознания правды.
— «Cut Up Angels» отлично выступали, но мы закончили. Тебе больше не нужно нас защищать.
— Все члены группы до сих пор мои клиенты, а вы двое еще и мои друзья. Я защищал вас с тех пор, как вы были детьми. И не собираюсь останавливаться сейчас, — сказал он, качая головой.
— Другие парни могут сами давать интервью и бороться со мной, если действительно захотят, после того как все выяснится. Мне все равно. Теперь они меня не остановят. И ты можешь защищать то, что мы с Куинном решим делать дальше... после серьезного гребаного отпуска.
— О, боже мой, — сказал Куинн с раздраженным вздохом. — Я даже не подумал об этом... Черт, я везу старушку на Мауи.