— Но… Мы с ней просто друзья! К тому же… — начал было парень.
— Не разочаровывай меня ещё больше! Ты даже этого не можешь сделать для своей семьи? — в голосе старшего слышалась горечь.
— Отец, прости, но, пожалуйста, не поступай так со мной. Да, я тебя подвёл и теперь потеряю два года. Но я всё равно стану первым, лучшим, поверь, — взгляд Лэндгвэйна был твёрдым, уверенным. — Дай мне ещё один шанс!
— Не потеряешь!
— Что?
— Ты не потеряешь два года, потому что я забираю тебя из этой дыры! — безапелляционно заявил Хитгвэйн. — Со следующей недели ты будешь учиться на 3 курсе Линнской академии.
— Что?! Отец, не делай этого! — парень подался навстречу родителю. — Для эльфа два года — это мелочь. К тому же у меня есть шанс вернуться обратно в свою группу, нужно только…
— Мелочь?! Я не намерен ждать ни одного лишнего дня!
— Ждать? Ты о чём?
— Не твоего ума дело! — отмахнулся Лоссдор-старший. — Ты просто должен делать то, что тебе велят, если собственных мозгов не хватает на что-то путное. Так опозорить свою семью… Больше я не позволю тебе испортить мои планы. Ты закончишь обучение через три года и не годом позже!
— А как же Верманд? — было видно, что Гвэйн цепляется за последнюю соломинку.
— А что Верманд? Ты его победишь, это дело чести. И речь не только о ваших старых счётах. Ты же не забыл, что эти грязные животные нам сделали? Из-за оборотней твоя мать…
— Отец, его семья не имеет к произошедшему никакого отношения, — выдавил Лэндгвэйн. — Не все оборони одинаковы. Да и у нас с Вермом совсем другая ситуация.
— Он тебя унизил, прилюдно. И уже не один раз. Поэтому попробуй только не победить! — громыхнул повелитель. — Да, ты его победишь, втопчешь в грязь и, смыв свой позор, выбросишь из памяти. Но сделаешь это на весеннем турнире между академиями как его противник. Он наверняка поедет, а ты будешь представлять команду Линнской академии. Может, так у тебя будет больше стимула?
— Отец, но я не хочу уходить из Тиарской академии. Мне здесь нравится и…
— Смеешь мне перечить?! — глаза повелителя полыхнули синим, а в его руке материализовалась ледяная плеть.
Хлёсткий удар по лицу плетью — и на щеке Гвэйна появилась бордовая отметина. Тот лишь вздрогнул и закусил губу. Ещё один удар, и ещё…
«Это, наверное, очень больно. По глазам вижу. Да что он творит с собственным сыном?! Разве так должен поступать отец?» — сказать, что Аль была возмущена до глубины души, — ничего не сказать.
Кажется, её эмоции сделали своё дело: она ослабила контроль и выдала себя с головой. Хитгвэйн перевёл взгляд на дерево, из-за которого неудачливая разведчица наблюдала за происходящим, и раздвинул защитный купол, чтобы внутри оказалась и она. Альвинора вышла из укрытия и постаралась принять менее унизительную позу, поэтому выпрямила спину и посмотрела на повелителя спокойно и открыто, хотя у самой коленки дрожали от вьюги, бушующей в его синих глазах.