Внизу действительно текла, пенилась между камней узенькая горная речка. Катя зачерпнула воды, понюхала, попробовала, покосилась на волчицу — та вроде смотрела одобрительно. Ну вода определенно вкусная. Если бы ещё не тащить её вверх.
Катя оставила ведро и прошла немного вдоль русла, прогуляться и посмотреть окрестности. Что сказать — её занесло в чудное место. Обустроить бы тут всё, и чтобы были баня, и газовая плита, и электричество…
Вдруг впереди, как раз на её пути, кто-то появился. Вынырнул из просвета между большими камнями? Человек. Маленький. Да человек ли, или ещё какой-нибудь зверёк в человечьей ипостаси? Катя быстро оглянулась на волчицу — та была спокойна, даже хвостом помахала. А человек замер, увидев Катю, и издалека ей поклонился. И невозмутимо двинулся навстречу.
Мальчишка лет десяти или чуть старше. Темноволосый, худой, жилистый, длинноволосый. Тоже волк? Волчонок. Он тащил на плече большую корзину, похожую на ту, с которой приходила вчера Турей.
Он подошёл, поклонился опять, придерживая корзину, и выразительно принюхался — даже крылья носа затрепетали. Ах ты ж… волчонок.
— Ты волчонок? — прямо спросила Катя и улыбнулась.
— Я волк, айя Катерина! — ответил тот звонко и немного вскинул подбородок.
Имя Кати он, кстати, выговорил легко и отчетливо — тренировался?
— А как тебя зовут, волк?
— Я Мих. Мих Черрин, моя айя.
Он был гораздо смуглее Данира, с темными волосами, у каждого виска среди волос болтались косички, на кончиках туго перевязанные шнурками. Турей была светлокожей, но более тонкие и выразительные черты лица мальчика повторяли её черты с хорошей степенью сходства.
— Ты сын Турей? Ко мне идешь? А тебе не тяжело? Помочь, может? — действительно, корзина выглядела серьезно и заметно оттягивала не слишком пока широкое плечо мальчишки.
— Что ты, айя! — воскликнул он с обидой. — Разве это ноша! Ты думаешь, я слабее тебя? Думаешь, я… — он умолк и поднял подбородок ещё выше.
— Я такое не думаю, Мих. Ты ведь волк, — поправилась Катя и посторонилась, пропуская отважного юного оборотня.
— Это вы, айя Катерина? Что вы здесь делаете, скажите на милость?! — раздался позади голос Турей.
Мих хмыкнул и заторопился, буркнул что-то волчице, и она побежала с ним рядом. А к Кате торопливо приближалась Турей, тоже с корзиной, только гораздо меньше.
— Что вы тут делаете, моя айя? Я же велела вам поберечь ногу. Только дети бывают такими неразумными и не слушаются, айя. Опять покалечитесь и не сможете ходить, а ведь в храм надо зайти своими ногами, да ещё босыми. Что айт Данир станет с вами, с хромой, делать? На руках носить? Ну, может, ему это, конечно, и в радость, да только после храма ему и на другое силы понадобятся…