— Я заменил, тётя Варвара. От наших окошек кусочки остались.
Варвара в благодарность всучила Авдею пару банных березовых веников со словами:
— Бери-бери, я травы вплела особые, от которых сном после баньки сразу сморит. А то знаю я вашу породу мастеровую, до полуночи уснуть не можете — всё о работе думаете.
Авдей поклонился и ушёл. Алёнка тоже обрадовалась такому аналогу стекла. Без него в холодные дни ставень попросту не открывали, и лучину приходилось зажигать прямо с утра.
В следующий раз Авдей появился к концу грязника. Принёс ещё несколько пар лаптей и большой чурбан, который с помощью Варвары Степановны замочил в кадке. Внутри Алёнки, будто что-то натянулось, когда парень ушёл, и неясно было, когда вернется снова.
На следующий день Авдей пришёл вечером, в то время, когда вся еда была приготовлена, и дрова в печи отдавали последнее тепло. Парень достал чурбан из кадки, доложил дров в печку, плотно закрыл заслонку и поставил сушиться мокрую чурку прямо в печную загнетку. В третий раз он явился утром, достал чурку и оставил на лавке, на которой спала Алёнка. Той было любопытно, что парень собирается делать с чурбаном, но она не спрашивала. Балагур Авдей ходил со смурным лицом, Варвара тоже в последнее время была чем-то обеспокоена.
Вечером травница затеяла пирог с капустой и грибами, что было странно, ведь пироги пекли обычно по поводу, а такого вроде и не было. Пришёл Авдей, забрал чурку на улицу и начал топором отсекать от неё тоненькие длинные щепочки. Алёнка как раз возвращалась из бани, в которой стирала одежду. Она спешила в тепло избы, чтобы развесить сырые вещи, как обычно, за печкой. Поэтому пробежала мимо, глянув искоса. Присутствие этого мужчины в её доме, в её дворе приятно будоражило.
Через час Авдей зашёл в дом с толстенной связкой новенькой лучины — для чего и возился с чурбаном.
Варвара Степановна в благодарность пригласила его за стол, и Авдей остался на ужин. Алёнка обрадовалась. Всё же Авдей внушал ей симпатию. И она, судя по всему, тоже ему нравилась. Но показывал он это делами.
Пирог у Варвары получился на редкость вкусным. Никак добавила она в начинку секретных травок. Горячий травяной отвар согревал изнутри. Разговор неспешно шёл о новостях с рудников и заводов, и о работе Авдея, который закончил шкатулку по сложному чертежу, и на диво, без единого скола вышло.
Алёнка по большей части молчала, она гнала от себя мысли о чувствах к синеглазому мужчине. Хотя и восхищалась его талантами и тем, с каким жаром он говорил в своей работе. Но надо было оставаться на дружеской волне. Заводить здесь романтическую связь было бы не правильно.