— Говорила, — украдкой глянув на меня, кивнула она. — Но я не подстрекала тебя подставлять Кейела и ввязываться в опасную авантюру. А если Рурмис проболтается, и на Кейела откроют охоту? Он ведь даже знать не будет.
— Тебе его жаль? — вскочила я с табурета и сжала кулаки. — Он меня убить хотел!
— И если теперь повторит попытку, не обижайся, что я не буду в этот раз его винить, — не отвлекаясь от дела, произнесла она.
Я дар речи потеряла, но ненадолго:
— А я тебя уже в подруги записала! Или ты влюблена в него?
— Я говорю о бесчестии людей, а ты переводишь на чувства! — резко обернулась она ко мне.
— Так дело в расе? У нас в мире для таких как ты даже определение имеется!
— Ваш мир полон хаоса и…
— Фадрагос лучше?! — перебила я.
Она хлопнула ладонью по столу, а затем порывисто выдохнула и опустила голову. Густые волосы спрятали от меня ее лицо, но я прекрасно знала, что она закрыла глаза и сжимала губы. Мы с ней часто ссорились. В первый раз я даже плакала от ее грубых высказываний и пыталась уйти из дома, но она меня остановила. А через десяток ссор увидела, как скрывала от меня слезы обиды Елрех.
— Прости, ладно? — проговорила я. — Ты волнуешься обо мне, но если я буду упускать возможности, то никогда не попаду обратно домой. Так и буду до самой смерти изучать алхимию и мириться с жизнью в Фадрагосе.
— А чем плох такой вариант? — тихо спросила она.
Всем. В детстве я смотрела клипы и концерты по телевизору и мечтала, что когда-нибудь стану известной певицей. Потом подросла и хотела пойти по стопам мамы. Мне нравилось представлять улыбки счастливых первоклашек, верить, что я смогу вложить в детей частичку доброты. Затем поняла, что и там не все так радужно. Не заметила, когда меня переломило, и я решила податься в экономический. В какой-то момент я перестала мечтать и стала просто жить. От своей жизни я не ждала многого и не требовала от окружающих невозможного. Вышла бы замуж за Женьку, набралась бы опыта работы, и уволилась, чтобы помогать любящему и любимому мужу в его деле. А может, и вовсе сидела бы дома, изредка выходила на всякие модные процедуры и шоппинг. А там дети, счастливая семья, дачи по выходным…
— Я даже не знаю, чем у вас тут в старости занимаются. У меня нет никого и ничего. И я точно не мечтала жить без удобств и технологий.
Елрех повела плечами и полушепотом сказала:
— И по ночам ты плачешь и постоянно кому-то твердишь, что жива. Просишь не переживать.
Я нахмурилась, впервые слыша о том, что брежу во сне, а на утро об этом не помню.
— Представь себе, у меня есть родители, — поморщилась я. — А вот ты о своих не вспоминаешь.