Первое запрещенное зелье, она выпила через три дня, после разговора с Таей в библиотеке. Поздней ночью, прячась за непроницаемой занавесью, Лера, в компании Таи, осушила малюсенький пузыречек с ядовито-красной жидкостью. Обе ждали эффекта. Прошло несколько томительных минут, Тая вскочила, нетерпеливо вгляделась в ее глаза.
— Должно было подействовать! — Тая покосилась на пустой пузырек и, как рявкнет: — Мерзкий тип! Магиню обмануть вздумал, паршивец! Ну я ему!..
Они подождали еще полчаса. Уставшая, с остекленевшими глазами, Лера поплелась в ведьмовское крыло, под грозное рычание Таи.
— Давай, хоть, по географии пройдемся еще разок, — широко зевнула магиня.
— Нет! — устало буркнула она, и добавила: — Какой смысл? Я ничего уже не соображаю. Просто зря потратим время.
Тая не сдавалась. Лера махнула рукой и скрылась за паутиной, благо она не пропускала настырных девиц к ведьмам не относящихся. Обмывшись, она растянулась на кровати, провела ладошкой по простыне и, закрыв глаза, погружалась в такую уютную и желанную темноту. Как вдруг… в голове все резко прояснилось. С упрямством быка, она полежала минут десять, в итоге ругаясь пошла в библиотеку. По пути в ней проснулась темная, мстительная сторона натуры и она пошла в крыло магов. Когда ее опутали белоснежные, похожие на струи пара, нити, Лера чуть не завыла с досады. Спас ее первокурсник, не понятно где бродивший ночью, он взял ее за руку и вывел из лабиринта нитей. Удивительное дело, стоило ему коснуться ее руки, как нити сами ее отпустили. Тимофей, так звали спасителя, сходил за Таей.
В ту памятную ночь не спали они обе. Тая, заранее приготовившая книги, выдавала ей нужные и довольно кивала, когда она возвращала их прочитанными. Лера проглатывала книги, как голодное чудище с безразмерным пузом! Знания впитывались, как в губку. Она прочитала семнадцать книг прежде, чем зелье выветрилось. Все было бы чудесно, если б не последствия!
Сначала голова показалась ей через чур тяжелой, а тело наоборот легче перышка. Лера ходила придерживая голову руками, выглядела при этом слегка чокнутой. Потом голова стала разрываться от тысячи мыслей, а перед глазами запрыгали буквы. Картины прочитанного роились стаями пчел перед внутренним взором. В голове не оставалось места для Леры, там хозяйничали, в беспорядке впихнутые туда, знания. Три раза из носа шла кровь, в висках кто-то нехороший постукивал молоточком. Предчувствуя срыв, она влетела в дальнюю классную комнату, которой пользовались редко и, в кромешной темноте, заревела. Плакала так, словно исповедовалась. С начала с губ сорвался первый мат, второй…третий, а потом Лера принялась вспоминать все матерные слова, которые когда-либо слышала. Наверное, дело в самовнушении, но ей правда полегчало. Волшебные слова, как оказалось!