— Нравишься — не то слово, — хрипит Ансгар, зачарованно следя, как сорочка спускается по моим плечам все ниже, оголяет грудь, линию живота. На уровне пупка я придерживаю ткань, и он вздрагивает, как от удара.
— А человеку? — не знаю, откуда это у меня. Эта вызывающая дерзость. Наверно запах его возбуждения, терпким мускусом разливающийся по комнате, дурманит мозг окончательно. И чувство опасности щекочет нервы, вбрасывая в кровь адреналин. Я дразню зверя. Что ему мешает сейчас просто грубо повалить меня, не играя ни в какие игры? Но пока Ансгар ждет, сдерживаясь.
Джервалф отрывает уже полностью янтарные глаза, такие пугающие, от моего живота, мажет по обнаженной груди, которая тут же покрывается мурашками, и упирается тяжелым взглядом мне в лицо.
— Человеку ты… — он делает паузу и хищно скалится, — любопытна, Маррру…
— Как зверек, — изгибаю бровь пренебрежительно, а волк щурится, не понимая, к чему я клоню.
— Я не хочу быть твоим зверьком, Джер, — мой голос становится глубже, вибрируя от волнения. Спускаю ткань еще ниже, обнажая развилку между ног. Меня кидает в жар, рожденный из стыда и возбуждения. Да, это тоже возбуждает. Как он смотрит на меня сейчас. Это что-то за гранью человеческих эмоций. Такое острое, что больно.
Ансгар приоткрывает рот, впиваясь в мое тело желтыми глазами. Его пальцы неосознанно гладят подлокотники кресла, и, кажется, что это по моим бедрам он сейчас ведет.
— Я хочу быть желанной, — шепчу хрипло, боясь растерять всю смелость. Сорочка бесшумно падает к моим ногам, и я аккуратно переступаю через нее, — Хочу чувствовать себя живой…
Делаю глубокий вдох, решаясь. Если бы он так жадно не смотрел, я бы давно умерла от смущения, чувствуя себя полной дурой. Но Джеру явно нравится все, что происходит, и это одурманивает. Сглатываю. Делаю еще один небольшой шажок к нему и опускаюсь на колени перед оцепеневшим волком.
— …С тобой, — заканчиваю глухо. Голос срывается на хрип- так пересохло в горле. И я, не отводя глаз от его лица, медленно становлюсь на четвереньки перед ошарашенным Ансгаром. Выгибаюсь в пояснице, поведя бедрами, и он начинает непроизвольно рычать, подаваясь ко мне в кресле. Его зрачки расширяются настолько, что почти поглощают даже расплавленный янтарь в глазах.
— Маррру, — хрипит Ансгар утробно, и я вижу выступившие крупные когти, удлиняющиеся светлые волоски на его руках.
Мои ноги дрожат, обнаженную промежность ощутимо холодит прохладный воздух в комнате, заставляя остро почувствовать всю развратность позы, но я только выгибаюсь сильнее, практически ложась грудью на мягкий ворс ковра, так, что бедра оказываются выше головы. Скребу ногтями, вытягивая руки к нему. И тоже тихо рычу, показывая верхний ряд зубов.