Адейла помотала головой и жалобно заскулила, явно прося о помощи.
— Можно попросить Идрис расширить портал… — задумчиво пробормотала Анна, продолжая ходить по траве кругами. — А если откажется? Я ведь еще не помогла ей найти ребенка…
Тут произошло нечто такое от чего Анна и впрямь отпрыгнула в сторону.
Забив крыльями, драконица грозно зарычала, обнажая острые клыки, дыхнула в небо столбом пламени и только тогда успокоилась, когда увидела, как напугала беременную невестку. Тут же виновато ткнулась мордой в землю и закрыла морду короткими, когтистыми лапами. И все еще продолжала гневно и утробно рычать где-то глубоко, на уровне основания мощной шеи.
— Ты… ты знаешь, что случилось с ребенком Идрис? — отдышавшись, Анна снова подошла и успокаивающе похлопала Адейлу по лапе.
Та кивнула, видимо забыв, что полагается моргать.
— И сможешь помочь ей… узнать?
Явно сомневаясь в чем-то, драконица снова медленно и не очень уверенно кивнула.
Анна решила, что и такого обещания ей достаточно, чтобы привлечь Идрис помочь им и на этом фронте. Обняла напоследок бедную свекровь.
— Я сейчас оставлю тебя ненадолго, Адейла, и приведу сюда Идрис. Сама я пока не умею расширять порталы, только открывать, и то не все.
«Хорошо…» — ответила драконица одними глазами, грузно и тяжело поникая всем телом к земле — будто уже заранее отчаивалась. Будто была уверена, что ее здесь бросят.
Анне стало совсем жалко ее. Доказывать что-то, заверять, что она обязательно вернется — бесполезно, раз настолько не доверяет людям.
Рассказать, что-ли, что-нибудь про сына? — ведь скучает же…
К тому же, она читала, что в разных мирах время течет по-разному. В мире Тотруса прошло всего три дня с ее «смерти» — кто знает, сколько времени прошло уже здесь, в Междумирье? Если здесь вообще есть такое понятие, как время.
Вспомнив об Элизаре, Анна вдруг вспомнила, зачем пришла сюда. И поняла, почему на ее требование узнать правду открылся именно этот портал — дракон в своей звериной ипостаси не может лгать. Как не мог лгать ей Элизар.
Да, она не хотела расстраивать запертую в драконьем теле женщину каверзным вопросом, намекающим на то, что ее сын может оказаться злодеем. Но искушение воспользоваться драконьей неспособностью лгать было сильнее.
И она спросила — уже поднявшись на ступеньки домика, который должен был привести к выходу в обычный мир.
— Адейла…
Драконица вопросительно подняла на нее голову.
— Скажи мне… Твой сын… и мой будущий муж… — девушка перевела дыхание и смело закончила. — Не он ли подсыпал яду моему отцу?
Спросила и вцепилась в косяк двери одеревеневшими пальцами, готовясь принять страшную правду. Понимая, что никогда не сможет ее принять. И никогда не будет к ней готова…