Я мысленно ахнула: ну и глупость!
— Или я за то, что помогаю уважаемому профессору научить вас хоть чему-нибудь?
Ага! Это он, наверное, про то, как я утихомиривала своего приятеля-домового. Ну да, ведь никто из них не видел, что он тут вытворял, впрочем, и сейчас вытворяет, выплясывая на полу танцы какого-то туземного племени, еще и подмигивает мне, зараза такая, смешно ему видите ли, ну а мне что прикажете делать, когда тут уставились на тебя две пары рассерженных глаз и ждут покаяния, а мне в этот момент расхохотаться хочется.
— Студентка, Наталия Ливси! — рявкнул профессор, — Имейте хоть каплю уважения к тому, кто сейчас стоит перед вами.
«К домовому, что ли?!» — фыркнула я и, не выдержав больше, широко улыбнулась.
Глаза аспиранта в тот же момент налились кровью, профессор тоже покраснел, надул щеки и гаркнул:
— Вон!!!
Я подскочила и икнула от испуга.
— Вон отсюда! — снова заорал он.
Я вылетела за дверь и только уже в коридоре смогла успокоиться и прийти в чувство, ругая на чем свет стоит глупого домового, ну и себя конечно же. Вот только что своими собственными руками я на столько отдалила заветный экзамен, что он вообще исчез за горизонтом. «Ну, почему мне так не везет?!» — подумала с горечью и поплелась в общежитие, а на пол пути опять увидела этого пакостника, который спокойно сидел под большим фикусом и жевал булку. Я специально сделала вид, что не замечаю его, но домовой кинулся мне под ноги, ухватил за подол платья своими грязными ручонками и забормотал:
— Натонька-красавица, ну не злись на меня! Лучше угости чем-нибудь!
Я демонстративно отвела взгляд и сделала вид, что не слышу.
— Ну, не обижайся! Не обижайся! — снова запричитал он, — Я ведь по делу важному к тебе пришел, а ты вместо благодарности от меня отворачиваешься. Вот никто бедного домового не любит! — обиженно забормотал он, заморгал ресницами, и стал растирать лапой грязь по мордочке, делая вид, что горько плачет. «Ну, и актер! Да такому только в театре играть!» — подумала, уже давно выучив все его хитрости.
— Не веришь?! — проворчал он, мгновенно перестав елозить грязь.
— Почему же? Верю! — ответила я, а затем добавила, — Но слушать все равно не стану.
— Ну, и зря! А меня дерево, между прочим, прислало, — проворчал домовой.
Я тут же остановилась, вспомнив в момент это наглое существо, растущее в глубине парка, и спросила:
— И что оно хотело?
— Ишь хитрая какая! Дашь угощение — скажу! — ехидненько проговорил домовой, устраиваясь снова у вазона с фикусом.
Вот вымогатель! Я порылась в сумке, но кроме прошлогодней печеньки больше ничего не нашла.