Я устало опустилась в небольшое кресло, и обвела взглядом свою тюрьму в поисках хоть какого-нибудь выхода, но его, к сожалению, не было, вернее я его не видела. Дверь заперли на ключ, я слышала его мрачный скрежет в замке, а два небольших окошка похожих скорее на узкие бойницы, защищали решетки. «Эх, если бы и правда превратиться в маленькую мышку и юркнуть куда-нибудь в безопасное место или вот хорошо тем же домовым, и как у них только получается каждый раз так незаметно исчезать?» — подумала я, с несчастными глазами оглядываясь по сторонам. Вот и дожила до того, что завидую этим мохнатикам! И вообще не понимаю: все говорят, что у меня куча энергии, почему же тогда я не могу применить ее для собственной пользы и выбраться отсюда?! Тут же прикрыла глаза, пытаясь найти в себе что-нибудь необычное, почувствовать ту силу, про которую все так уверенно говорили, но, увы, снова ничего. А может и Арабелла, и Теулсуне, и сам Ар все-таки ошибаются?
Так в глупых пустых раздумьях и проходило время в ожидании ритуала, а еще я все же надеясь на помощь извне. Как же мне хотелось в тот момент увидеть Ара! Я бы простила ему все: и ехидство, и прозвища, которые он мне извечно давал, и секреты, которыми упорно не хотел делиться.
Но вот раздался знакомый скрежет замка. Я тут же подскочила. Надежда на спасение снова воспрянула в моем сердце. Однако я снова ошиблась и за мной явились солдаты. Я дернулась, снова упала в кресло и вжалась испуганно в его мягкую обивку. «Пошли давай! Великий уже ждет!» — раздалось над моей головой. Вот глупые, они что же наивно полагают, что пленница тут же побежит на собственную казнь?! Ага! Спешу и падаю! От ужаса я вцепилась в подлокотники. Меня тут же попытались отодрать, но от страха мышцы словно закаменели и все попытки оказались тщетными. В конце концов двое воинов подняли меня вместе с креслом и словно на троне потащили в уже знакомый зал. Наверное, в любом другом случае я бы, пожалуй, в волю посмеялась на эту тему, но теперь мне было не до шуток.
Арабелла и ее кровожадный божок уже поджидали свою жертву. В центре была начерчена, как и тогда, у Николсона, огромная пентаграмма, ровно посередине которой приготовили место для меня.
«Нет, нет, нет!» — мысленно заорала, но мои губы даже не шевельнулись.
— Почему эта на кресле? — удивленно спросил Теулсуне, указывая в мою сторону.
— Мы не смогли оторвать ее, Великий, а задерживаться вы ни в коем случае не велели, — проговорил один из стражников.
— Все верно, — хмыкнул мой главный враг, — Вы свободны!
Солдаты тут же, как тени бесшумно растворились в воздухе.