— Тогда зачем все это? Зачем провожать меня, дарить цветы, ходить со мной на свидание? Я — обычная студентка и у меня ничего нет, ни денег, ни популярности, ни каких-то высоких достижений. Я просто хорошо учусь, потому что мне это нравиться, общаюсь с подругами, занимаю небольшую комнатку в общежитии. Так что обманывать ему меня нечего и в ложных чувствах признаваться тоже.
Дерево усмехнулось.
— Все то это так, — ответило оно, — Только ты не учитываешь одной детали, которая в данном случае очень важна.
— Какой?
И мне действительно захотелось узнать, что же я пропустила.
— У тебя есть одна особенность, которой нет ни у кого из студентов Академии. Да что Академии, такого нет во всем мире.
— Чего?
Я застыла, с любопытством ожидая ответа.
— Ты слышишь и видишь тех, кого не замечают остальные. Вспомни, как мило ты общаешься с привидением очаровательной девушки в широкополой шляпе или с постоянно голодным домовым или… Я уверен, что таких случаев в твоей жизни немало, — заключил Ар.
Ну, вот, а я то думала, что речь пойдет о чем-то действительно серьезном! И я разочарованно вздохнула. Не вижу никакого прока в такой способности! Разве что подумают — сумасшедшая и лечить начнут. А раньше, лет так четыреста-пятьсот назад, еще бы могли и на костре сжечь, как ведьму.
— Зря на твоем миленьком личике написано такое недоверие, — усмехнулось дерево, — Так что скорей всего кавалер не испытывает к тебе по-прежнему никакой симпатии, а всего лишь хочет использовать для своих целей.
— Что?! — закричала я.
Щеки мои запылали еще сильнее, но теперь уже не от смущения, а от гнева.
— Да ничего то ты не знаешь! Сиди себе в своем парке и молчи, я же без твоих советов обойдусь! И с аспирантом, вот увидишь, мы еще на много свиданий сходим, а потом он признается в любви, попросит моей руки, и я выйду за него замуж, и будем мы с ним жить долго и счастливо, а ты останешься здесь одиноко стоять, сухое, старое, и… — на секунду я задумалась, что бы такое еще по обиднее сказать, — и корявое, — наконец закончила свою мысль.
Потом зло откинула ветку, которая все еще держала меня, развернулась и зашагала прочь от этого наглого, невоспитанного вруна и гада, который за каких-то пол часа успел понизить мое настроение с отметки «супер», до «ниже плинтуса». «Ну, ничего, я еще ему докажу, что права! Он у меня еще попляшет! Сто, нет, тысячу раз пожалеет, что посмел такое сказать!» — мысленно кляла его, пиная по пути желтые листья. Но не смотря на все возмущение и ругань, закрались-таки кое-какие сомнения в мою голову и теперь в ней нет, нет, да и мелькала мысль: а вдруг Ар все же прав? Точку во всех сомнениях поставил, как ни странно, свет в профессорском кабинете и решение: а не узнать ли мне все это прямо сейчас? Почему бы на прямую не поговорить с моим новоявленным кавалером и не прояснить все моменты, которые смущают?