Я кивнула.
— А воспитывали тебя чужие люди.
Я снова кивнула.
— Есть одно предположение…
И он опять завис.
— Да, говори уже, — не выдержала напряжения.
— Наталия, а вы верите во множественность миров? — внезапно влез со своими научными теориями профессор.
Ну, вот скажите, кому они здесь и сейчас нужны, когда Николсон начал было говорить уже о таких важных вещах. Я пожала плечами: верю, не верю, да какая к черту разница?! Я хочу знать лишь одно, что с моими родителями?!
— Миров существует великое множество, — между тем продолжил преподаватель, — И тот, в котором мы сейчас находимся, лишь один из них.
«Ладно! Пусть так!» — мысленно согласилась с ним.
— Господин Николсон и я — не отсюда.
— Из Бреннона? — удивилась, называя столицу нашей страны.
Профессор отрицательно покачал головой.
— Уиттока? Терстена? Да какая мне разница?! — рявкнула, с трудом сдерживаясь.
Сейчас у меня появилось такое ощущение, будто держу палец на курке револьвера и вот-вот выстрелю, разрушив тонкую хрупкую преграду, за которой от меня прячут невероятно ценную правду.
— Нет, Наталия. Вам есть разница! — не сдался профессор, — Мы из Селении, другого мира.
— И что?
Меня уже ничто не удивляет, я готовлюсь к оглушительному выстрелу. И он раздается, только не из моего оружия, а чужого, того, что напротив.
— Ваши родители тоже оттуда.
Убита? Наповал? Нет, всего лишь ранена! Прячусь в недоверие, как в доспехи.
— Врете! А если нет, то докажите! — нервно улыбаюсь в ответ, ожидая услышать, что все это лишь глупая шутка, розыгрыш, злой, жестокий, но не более того.
— О, с удовольствием! — отвечает господин Говард, — Сейчас я продемонстрирую вам чудеса не доступные этому миру.
Профессор встал прямо, сосредоточился, сделал несколько непонятных пассов руками, и соседний стул взлетел в воздух, да так там и застыл.
— Ну, как, теперь верите?
Я удивленно пожала плечами.
— Смотрите еще, — раздраженно произнес мужчина.
Стул громко свалился на пол, зато моя сумка вдруг раскрылась и оттуда вылетели тетрадки, осев на полу, словно осенние листья.
— Ну, как?! — протянул профессор, донельзя довольный собой.
— О, замечательно! Необыкновенно! Невероятно! — иронично пробурчала я, но господин Томпсон моей иронии так и не заметил.
— Теперь верите?! Я в нашем мире — великий маг и волшебник, — с достоинством проговорил он.
А я при этом чуть не зашлась в приступе сумасшедшего смеха, прекрасно понимая, что же произошло на самом деле две секунды назад. Фальшивый «маг и волшебник» ничего толком-то и не сделал, лишь руками помахал, что безусловно может каждый. Фокус со стулом и книгами раскрывался совершенно по-другому и не являлся заслугой одного Томпсона, а скорее привидения того противного старикашки, который не так давно уже залетал к нам в аудиторию.