— Альвинора, может, отпразднуем помолвку? — предложил он.
— Давайте. А как? — девушка выглядела заинтересованной.
— Предлагаю начать с поцелуев, а потом… Вы, кажется, обещали испечь для меня пирог в ягодами. Жду не дождусь.
— Поцелуя? Или пирога? — поддразнила она.
— И того, и другого. Но предлагаю начать с первого, — и, наклонившись, пленил её губы своими.
Альвинора оказалась почти готова к той лавине ощущений, которая накрыла её с головой. Вот именно что «почти», потому как сейчас, когда можно было поддаться чувствам и больше не опасаться быть откровенной, ураган, бушующий внутри, действительно пугал, но и восхищал одновременно.
Аль растворялась в декане, таяла с каждым мгновением и отчётливо понимала, что да, это оно, то, чего она так долго ждала, то чему не грех сдаться в плен, потому что всё это по-настоящему. Пусть подождёт завтрашний день, обязательства перед семьёй и всё прочее, потому что сейчас рядом с ней тот, к кому всеми фибрами тянется душа и кого отчаянно желает сердце.
Алакдаэр, почувствовав её отклик, раскрылся и сам. Эта удивительная женщина непостижимым образом излечила его, приучила к себе, заставила желать её прикосновений. При этом он понимал, что ему всё так же неприятны прикосновения других женщин, да, данный момент остался неизменным. И что Алу в таком случае думать? Что ему нужна именно она и никто другой! И сейчас Светлая была такой податливой и манящей, что терпеть это не было никаких сил.
Ал всё сильнее прижимал Альвинору к себе, больше не сдерживая яростного желания быть к ней ближе. Да, он и без всякой связи чувствовал, что они оба этого хотят. Пусть завтра всё встанет на свои места и они вновь будут играть роль наставника и ученицы, с нетерпением дожидаясь её инициации, но сегодня… Сегодняшний день должен принадлежать только им двоим, остатком вечера нужно насладиться сполна и… Кто сказал, что поцелуями нельзя свести с ума?!
«К цайгам пирог! У нас есть гораздо более приятные занятия…»
Эпилог
— Я же говорил привести ко мне эту девку до того, как Разноглазый проведёт ритуал извлечения! — громыхнул первый.
— Простите, мой господин! — второй, изящный и стройный, покаянно склонил голову.
— Проклятье! Вы не способны даже на такую малость?! — господин испепелил ближайший стул.
— Мы не думали, что ему удастся провести ритуал, — подал голос третий, здоровяк в чёрном капюшоне.
— Думаю здесь я, а вы просто выполняете приказы. Разве не ясно?! — первый был вне себя.
— Но Разногазый бережёт её как зеницу ока. Мы старались её захватить… — начал было второй.