Айола не могла представить, когда может возникнуть такая надобность, и почему таким седлом пользуется её Царь и господин? Перевозил ли он только что ребёнка или жену? И почему это делал сам Царь Дальних Земель, а не кто-то из его всадников.
Она увидела, что её Царь и господин легко запрыгнул на коня, словно тот был высотой не больше стульев в её покоях, а сам Царь был подобен пуху. Возвышаясь над младшей дочерью Короля, он протягивал ей руку, и пока Айола смотрела в удивлении, уже знакомый ей немолодой всадник легко подсадил её, а крепкие руки её Царя и господина устроили удобнее младшую дочь Короля рядом с собой, и вот она уже сидит на коне, не подобно мужу, ноги её были с одной стороны, а полы белой шубы — с другой, словно Царица в действительности сидела на стуле.
— Вам удобней будет держаться за это, — её Царь и господин говорил тихо, его голос, подобно бархату, обволакивал, как и тепло от его тела — он притянул Айолу ближе к себе и укрыл своим плащом, почти прижав к себе. Младшая дочь Короля оглянулась и увидела всадников, что следовали за Царём Дальних Земель, лица их были неподвижны и безучастны. Они уже отъехали от площади, встречные люди, простолюдины и знатные, что было видно по их одеждам, кланялись Царю и его всадникам и спешили дальше по делам, никто не кланялся в ноги и не лежал, распластавшись на мёрзлой земле, как это делали торговцы.
— Почему люди не кланяются своему Царю, — Айола была удивлена, — подобно торговцам на базаре?
— Люди кланялись своей Царице, — он придвинул младшую дочь Короля ещё ближе. — Если в стенах городах Царю будут оказываться все почести, которые должны оказываться, жизнь в городе замрёт, Царица. Я и мои всадники не один раз за световой день выезжаем по делам Дальних Земель, к тому же, как я узнаю, чем живёт простой народ, если при моем появлении он будет лежать ниц, Царица? — Айола была уверена, что её Царь и господин улыбается. — Тогда как Царицу они видят впервые, вы первая Царица, на их памяти, которая покинула порог своего дома и даже обратила свой взор на базар.
Айола сжалась, но рука её Царя и господина, что отодвинула шубу и держала девушку в платье из шерсти, ещё сильнее прижимая младшую дочь Короля к телу мужа, была очень тёплой и дарила успокоение.
— Ваше появление, Царица, пугает народ, жизнь останавливается, люди, простолюдины и знать, не могут дальше передвигаться по своим делам, недопустимо переступать через дорогу из шёлка Царицы, а мужам поднимать на неё свой взор, за это могут казнить, тут же, на месте.
— Кто?