**** Рита почему-то вспомнила, что ей никогда не удавалось убраться достаточно чисто или почистить картошку так, как устроило бы маму. В итоге Риту отправляли заниматься чем-нибудь «полезным», а мама, вздыхая, переделывала всё, к чему прикасались руки маленькой Риты. А здесь – сволок малыш игрушки в центр комнаты: «Молодец!». Старался же! Вырезал на шторах дырки, утверждая, что это ромашки: «Умница! Красиво!» Но ножницы надо убрать подальше.
Рита заглянула на кухню, это было самое большое помещение в доме и самое светлое. А сам дом – большой, без особенных изысков, без балконов, веранд, лоджий, зато двухэтажный, с множеством комнат, небольшим спортивным залом, игровой и «залом» – большой комнатой, где к вечеру будет накрыт праздничный стол. Сразу два события в семье Евсеевых. Приезд Олега и рождение Павла.
- Вам помочь? – поинтересовалась Рита у Марии. Она, конечно, не умела готовить в промышленных масштабах, но безрукой точно не была. Да и неудобно как-то слоняться по дому, когда Серёжа мужественно взял на себя младшее поколение Евсеевых, захватив по пути соседских детей, и теперь вся эта компания занята командной игрой, а не снуёт под ногами возбуждённых взрослых.
- Отдыхай, - проговорила Мария. – Напашешься ещё, на твой век хватит.
- Но… - Рита растерялась. Настаивать она не умела, инициативу проявлять тоже, но в то же время чувствовала себя неуютно, когда все трудились, а она слонялась без дела.
- Яйца, вон, порежь, - вставила Анжела, одна из сестёр, учившихся и работавших в городе. – Фаршировать будем.
- Хорошо. Эти? – уточнила Рита, взяла нож и принялась за работу.
В итоге подняла голову, когда большое блюдо было заполнено фаршированными яйцами и красиво украшено. Одно время Рита увлекалась карвингом – уж очень ей хотелось поражать мужа кулинарными изысками, и могла из обычной редиски вырезать хоть цветок, хоть сову.
- Господи! Красота-то какая! – воскликнула Мария. – Это огурец? А лебеди, лебеди какие! А цыплята! Теперь Антошка точно хоть одно яйцо, но съест. Как не съесть такого цыплёнка? – Рита растерялась. Её вроде хвалят, но вдруг Антошке нельзя яйца, а Рита своими художествами спровоцирует ребёнка. Мария не заметила растерянности гостьи. Видимо, она хвалила от чистого сердца, как часом назад самого младшего за вынесенный из комнаты горшок.
- Ангелина, - обратилась Мария ко второй дочери, той, что приехала с Анжелой. – Вот бы мне такую невестку, а!
Рита думала, что сёстры-двойняшки приёмные, уж очень рыжими они были, огненными, с россыпью веснушек по лицу, рукам, всему, что видно из-под одежды. Мария была светло-русой, как и её муж – отец Олега. Остальные дети тоже были русыми, кто-то темнее, кто-то светлее. Выделялись только рыжие сёстры и Борис.