— Отпусти меня, — пропищала Ольга, зажатая в тупик между входной дверью и началом чёрных, старинных перилл наверх.
— Выйдешь? — хотелось размазать косметику по ненавистному лицу, выплеснуть всю злобу, собственное отчаяние, бессилие, чувство вины на гадину, трусливо вдавливающуюся в покрашенную в синий стену.
Женщин бить нельзя. Недопустимо. Да он просто убьёт её, эту тварь, если вмажет хотя бы в половину силы.
Нельзя!… Мать твою…
Он орал так, что не слышал сам себя, единственное, на чём сконцентрировался — не ударить, не придушить, не причинить увечий. Сбросить накопившийся негатив, выкинуть отчаяние, доводившее его до безумия. Вышвырнуть из собственной жизни не только женщину, зажмурившую в страхе глаза, но и воспоминания о ней. Нажать «делит» и «реверс» в своей жизни.
Как и кто вызвал наряд полиции, Сергей не видел, позже узнал — соседка, не в меру любопытная старушка со второго этажа. Милейший божий одуванчик, она даже была права, когда перепугалась за Оленьку, сжавшуюся под нависающим над ней Сергеем, выплёвывающим слова, как заледеневший яд, резавший наживо.
Одно грёбанное движение правой руки, удар, поставленный за долгие годы тренировок. Не в полную силу, так, чирком задел, а пацан, горе-полицейский, которого соплёй перешибёшь, представитель власти, упал навзничь, едва сгруппировавшись.
Наряд патрульно-постовой службы прибыл на вызов на удивление быстро. Обычная бытовая разборка, закончившаяся задержанием зачинщика беспорядка. Применение насилия в отношении представителя власти. Оскорбление представителя власти. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Выбирай на вкус, Сергей Витальевич, на какой срок сядешь.
Оленька сориентировалась мгновенно, метнулась строчить многостраничное заявление с описанием оскорблений, морального и физического ущерба, причинённого ей вовсе не по неосторожности.
Выбрался Сергей спустя двадцать один час сорок три минуты и три удара дубинкой по хребту и рёбрам. И это был лучший из возможных сценариев. На его счастье сестрица, которой ему дали позвонить лишь утром, среагировала оперативно, поставив на уши Матвея Розенберга, его брата — владельца крупного бизнеса по продвижению М1 и ММА в России, — и чёртову дюжину адвокатов, причитающихся подобным людям.
Оленька, после небольшой, но, по всей видимости, впечатлившей её беседы, забрала заявление, заверив, что претензий к Сергею Витальевичу не имеет. С представителем власти пришлось сложнее, неизвестно, на какие рычаги нажали Розенберги, но Серёге остаётся работать на них до скончания веков или продать обе почки.