— Давно ли твоя Татьяна на ниссан пересела?
— Это не Танин. — Никита подцепил носком ботинка камешек и с силой пнул его. Камешек отлетел на несколько метров и ударился об урну. — И еще, я подъеду на днях — у меня стекло на фаре треснуло, поменять бы надо.
— Друг…
— Без комментариев, брат, — перебил его Брокер. — И без обид. Сделай в лучшем виде и счет пришли мне в офис.
— Ты меня сейчас обидеть хочешь, или что? — гневно прошипел Руслан. — Какой еще счет? Сегодня я занят, но на днях ты придешь ко мне и от вопросов не отвертишься!
— Все-все, не кипятись! Но счет мне пришли, обязательно. Маякни, как будет готово.
И, не дождавшись ответа, прервал разговор. Огляделся по сторонам — на город уже опускался вечер, а он и не заметил ничего! И теперь у него оставалось еще одно дело, прежде чем он окажется дома. Достал телефон, пролистал контакты практически до конца. На секунду Никита замешкался, поежился от промозглого ветра, что щедрой горстью кинул ему ворох снежинок в лицо. Зажмурился на мгновение и, вздохнув, нажал на зеленую кнопку. Гудки все шли, но отвечать никто не торопился. Вызов завершился сам собой, и Брокер набирал номер снова и снова, пока не услышал механический голос автоответчика. Черт, придется ехать к ее дому. Снова. Никита уселся за руль своего внедорожника и уткнулся лбом в сложенные на руле руки. Вдох-выдох. Успокоив отчего-то бешено стучащее сердце, он повернул ключ и выехал с парковки. Что будет, когда он увидит ее снова? Как он отреагирует? А она? Сможет ли он удержаться в этот раз? Столько вопросов, ответов на которые у него пока нет. Тут же воображение подбросило воспоминания сегодняшнего утра, как она, раскрасневшаяся и смущенная, нервно облизывала губы. От этих воспоминаний у Никиты вспотели ладони, а сердце ухнуло куда-то вниз.
От одних только мыслей о ней возбудился, как зеленый юнец! Никита нервно растер шею, дотянулся до бутылки с водой и, не отрывая взгляда от дороги, отвинтил крышку и двумя большими глотками опустошил бутылку почти наполовину. Да, с сушняком он справился, а вот унять бушевавшее воображение никак не выходило. В штанах было дико тесно от одних только воспоминаний о том, как Ульяна, закусывая губы, разглядывала его из-под ресниц. Его затопило чувство сожаления, что он так и не поддался эмоциям, не попробовал эти губы на вкус. Жар мигом пронесся от затылка по позвоночнику и осел где-то внизу живота, болезненно скручивая внутренности. Даже самые смелые Танины наряды не вызывали в нем такого дикого и необузданного желания, как вид растрепанной, раскрасневшейся Ульяны. Да, правильно он сделал, что вовремя остановился. Иначе случилась бы катастрофа! Или нет. Ну что бы она сделала? Оттолкнула бы его? Прогнала? А ну и пусть! Он и сам не собирался задерживаться надолго. Откинувшись на сиденье, Никита устало провел рукой по волосам. Со злостью ударил кулаком по рулю и зарычал от отчаяния. Ну почему все так? До той самой встречи все в жизни было понятно и просто! Он женат и по-своему счастлив. Но тут появилась она и поставила все с ног на голову, провернула чувства через мясорубку и в мгновение ока засела в его мыслях. Никита сделал еще несколько больших глотков, стараясь отвлечься и сосредоточиться на дороге, но, видимо, сегодня не его день. Краем глаза он заметил белый платок, зажатый между сиденьем и дверцей. И как только он там оказался? Никита съехал на обочину и достал кипенно-белый шифоновый шарф. Будто в тумане прижал его к лицу, вдыхая неповторимый аромат. Тут же представляя, как зарывается пальцами в ее густые светлые волосы. Тряхнув головой, он попытался прогнать из головы картинки того, как он бы мог разложить ее на том самом кухонном столе, сорвать с нее одежду и впиться губами в нежную кожу, оставляя на ней отметины в знак подтверждения своей страсти. Там, в жарком уголке его подсознания, он ласкал ее кончиками пальцев, приникая губами к вишенкам сосков, съежившихся от возбуждения. А она бы стонала под ним так громко, как никогда раньше, и повторяла бы, бесконечно повторяла его имя на пике оргазма и молила его ни за что не останавливаться.