— Уф, уф, — просвистел филин, явно привлекая мое внимание. Да, действительно, я подозрительно пристально разглядываю без пяти минут женатого мужчину, во много раз превосходящего меня по положению и по возрасту годящегося в отцы, а то и дедушки. Но насколько он молодо выглядит! Наверное, мне все же стоит быть более учтивой, даже несмотря на то, что он ничем не может меня шантажировать.
— Так какое решение вы приняли? — бросив неодобрительный взгляд на филина, поинтересовалась я.
— Обидеть вас в мои планы не входило, адептка Торнтон. Напротив, я пришел с предложением мира. Вы были правы. Шантаж — лучшее, что я умею, в силу занимаемой должности. Все имеют свои слабости. С вашей я прогадал. Но обязательно отыщу ее.
Сердце, замерев на миг, пустилось в адскую гонку со временем. Вот уж чего бы я не советовала делать, так это искать мою слабость. Поскольку таковая имеется и если он ее обнаружит, я буду готова сделать все, что угодно, даже сердце свое отдать, лишь бы он не воспользовался ею.
— Очень жаль, что я не умею читать мысли, поскольку ответ прямо здесь, — он подошел и коснулся моей мокрой головы. — Чего вы так боитесь, Элизабет? — проникновенный шепот и если бы не ухание филина, я бы рассказала ему свои секреты. Что за магию он применяет? Это же нечестно.
Я отступила на несколько шагов назад и съежилась от холода. Возможно от его холодных глаз, возможно от ледяных слов, бесцеремонного вторжения в мое сознание или промозглой погоды, но мне резко стало невыносимо холодно, на что кожа отреагировала мурашками.
— Мои страхи… вас сейчас это занимает? Действительно? — лучшая защита — нападение. — Господин Рейнгард, если вы пришли сюда заморозить меня — у вас отлично получается. Если же с другой целью — давайте непосредственно к ней и перейдем.
— Хорошо, — он грациозно уселся в кресло, то самое, в котором я мечтала выпить чаю за приятной книгой. Мне резко расхотелось этим заниматься. — Присядьте.
Я села на кровать и уставилась на мужчину. По обнаженным плечам стекали большие капли уже остывшей воды и меня начал колотить мелкий озноб.
— Неужели у вас нет халата, чтобы согреться? — он раздраженно закатил глаза.
— Н-нет, — простонала я.
— Тогда накиньте на себя еще одно полотенце, мне совесть не позволяет обсуждать с вами дела, когда вы дрожите как осиновый лист.
— П-полотенца т-т-тоже не-ет… — холод все сильнее колотил меня.
Его глаза наполнились ненавистью и злостью. Затем он встал, быстро расстегнулся и, сняв с себя камзол, накинул мне на плечи, оставшись лишь в черной атласной рубашке, обтягивающей его мужественное тело. Теплая ткань приятно легла на промерзшие сырые плечи, и мне сразу стало теплее. А затем произошло нечто необъяснимое. Какая-то теплая и пушистая волна окутала меня со всех сторон. Холод отступил мгновенно, а по телу разлилась мягкая согревающая нега.