До моего дома мы ехали молча. Мужчина уверенно маневрировал, обгоняя нерасторопных водителей на всей скорости, я едва успевала замечать, как за окнами стремительно меняется пейзаж и изо всех сил старалась не разрыдаться прямо в машине. Это конец… сейчас, здесь… все надежды, все мечты… все разрушено. Это на самом деле конец! Слеза все же расчертила мою щеку мокрой линией. Быстро смахнув ее, я сдвинула брови, попробовав рассердиться. Все же лучше злиться, чем в очередной раз показать свою слабость. Но краем глаза я видела растерянность мистера Эллингтона и вся злоба моментально улетучивалась.
– Не смей этого делать.
– Не сметь делать что? – как можно грубее отозвалась я.
– Не смей плакать. Тем более из-за меня. Никогда. Ты должна быть сильной. Иногда жизнь против нашего счастья, но мы должны идти вперед. Наперекор всему.
Он резко затормозил. Я не сразу поняла, что мы стоим у подъезда моего дома. Отстраненно глядя в окно, не нашла в себе сил, чтобы открыть дверцу машины и выйти. Он тоже не спешил проявить себя джентльменом, которым без сомнений являлся. Полагая, что в данной ситуации следует что-то сказать, я произнесла:
– Я переоденусь и не позднее, чем через час буду на работе. Прошу прощения за то, что произошло вчера и сегодня утром, а также благодарю за гостеприимство. Передайте также благодарность вашей маме за доброе отношение. Полагаю, – я осеклась, потому что подступившие к горлу слезы уже душили, не позволяя говорить. – Полагаю, сегодня мне следует… написать заявление.
Он гневно вышел из машины и открыл дверцу с моей стороны. Приняв предложенную руку, я выбралась и, сжимая сумку с вещами, принялась рассматривать букашек, ползающих по земле. Смотреть на него – изощренная пытка.
– Посмотри на меня, – приказал он. У меня не хватило смелости. Если подниму глаза – предательские слезы стекут вниз, а я не имею на них права. – Черт подери, Амелия. Посмотри на меня!
Он повысил голос, и я не посмела ослушаться. Две соленых стрелы устремились вниз, и он поспешил осушить их легкими невинными поцелуями.
– Не нужно, – устало отстраняясь, взмолилась я. – Перестаньте мучить меня. Вы то притягиваете, то отталкиваете! Я не могу больше так,… извините, я не могу…
Разрыдавшись окончательно, я, что было силы, побежала домой и, оказавшись в своей комнате, упала на кровать и позволила безудержной лавине слез обрушиться в подушку. Слава Богу, Одри не было, и я могла всласть выплакаться, жалуясь на жестокую судьбу и собственную глупость. Все мосты между нами сожжены. На этот раз – окончательно.