– Мама, папа. Это Бернард – личный водитель моего жениха.
– Сначала жених, поджав хвост, бежит со свадьбы. Теперь вместо жениха у нас в гостях личный водитель. Что дальше?
– Простите невоспитанность моего мужа, мистер…
– Просто Бернард.
– Бернард. Я Сильвия, а это – Роберт, мой невоспитанный супруг.
– Адмирал военно-морского флота нашей великой армии Роберт Уэйнрайт, – гордо выпрямившись и вытянув руку для приветствия, отрапортовал отец. Я закатила глаза, но каково было мое удивление, когда Бернард, отдав отцу честь, пожал его руку, представляясь в свою очередь.
– Полковник в отставке Бернард Грэхем.
Отец удивился и, пожав руку, сурово уточнил:
– Где служили?
– Воздушно-десантные войска специального назначения.
– Почему ушли?
– Дал клятву лучшему другу, во что бы то ни стало защищать его сына, который известен вам как Генри Эллингтон.
Челюсть отвисла и у меня, и у отца. Правда отец вида не подал, но я это знала, поскольку выражение его глаз сменилось с сурового прищура на одобрительное.
– Одобряю. Для меня будет честью выпить с вами чаю.
– Благодарю, для меня это тоже будет честью. Вы увлекаетесь рыбалкой?
– Как и любой моряк, – добродушно рассмеялся отец, и они вместе с Бернардом уселись за стол, во всех красках обсуждая методы подсечки и свои самые большие достижения в рыбной ловле. Мы с мамой вздохнули с облегчением и стали хлопотать, накрывая на стол. Из комнаты вышла Одри, на которой лица не было. Коротко поздоровавшись и отказавшись с нами обедать, она хотела уйти к себе в комнату, но на полпути я остановила ее и, отведя в сторону, поинтересовалась.
– У тебя все хорошо? Кристофер не обидел тебя?
– А тебя? – Одри показала на платок.
– Боже упаси… это долгая история. Может, пообедаешь с нами? Если хочешь, я отменю все с родителями, если я тебе нужна.
– Спасибо, дорогая, но сейчас все, чего я хочу – это выспаться, потом выплакаться, потом снова выспаться и выплакаться. А после мы уже сможем поговорить, если я не захочу снова выплакаться. Придешь завтра?
– Конечно. Сразу после встречи со своими новыми работодателями! Крепись. Если что – звони и я сразу примчусь.
Видимо мерзавец Кристофер Аллен все же разбил сердце моей любимой подруги. Я знала, что все этим закончится. Теперь от меня требовалось лишь терпение, а затем еще больше терпения и сил, чтобы приободрить ее и вернуть силы жить.
Проводив Одри, я села за стол и мы решили, что сначала сходим в театр, затем отобедаем в моей любимой кафешке на берегу реки, на которой отец с Бернардом вечерком планируют часика два порыбачить, если дамы не против, устроить там же пикник. Дамы были не против, учитывая, что завтра родители уезжают, мне хотелось провести с ними какое-то время.