– Амелия, я сделаю все, что угодно.
– Тогда ждите меня сегодня вечером. Посмотрим, чего стоит ваше слово, мистер Эллингтон!
Я вернулась за столик не в лучшем расположении духа и родители, которые знали меня как свои пять пальцев, это заметили. Однако задать вопросы не успели, поскольку нарушитель нашего спокойствия, как ни в чем не бывало, отодвинул стул, чтобы я могла сесть за стол.
– Мне казалось, что мы отложили этот вопрос до вечера, – нервно заметила я.
– А мне показалось, что провести вечер с женой…
– Будущей, – весомо поправила я, кинув растерянный взгляд на маму. Как же мне не нравится обманывать ее. Родительница сидела, широко улыбаясь, будто наблюдает не ссору двух бизнесменов, которые не могут согласовать условия сделки, а видит воркование влюбленных голубков.
– Вопрос времени, – отмахнулся он, присаживаясь рядом. – Куда важнее, чем котировки акций нашей фирмы…
– Вашей, – поправила я.
– Тоже вопрос времени, – вновь заметил Генри и продолжил, – на Лондонской бирже. К тому же, твои родители уже завтра нас покинут. Я должен реабилитироваться в их глазах.
Обворожительная улыбка заставила маму расцвести. Очевидно, один член жюри присяжных уже вынес оправдательный приговор моему мучителю.
– Вы потеряете миллионы, – не унималась я, желая провести этот вечер исключительно с родителями. Слишком больно было. Слишком обидно. Мне нужно было время, чтобы зализать раны, прийти в себя, и тогда, возможно, я попробую снова. Уже не из желания вырастить ненависть к нему, коя, несомненно, выросла, а из попытки сохранить остатки своей репутации.
– Амелия, все богатство мира не стоит тебя, – мою руку бережно поцеловали. Кажется, и отец уже склонялся к тому, чтобы перестать видеть в Генри врага народа. Отличный дипломат, квалифицированный покоритель женских сердец, безнадежный мучитель. Я перестала пытаться отвоевать вечер, свободный от необходимости играть и с грустью уставилась на растаявшее мороженное. – К тому же, я обещал, что этот день мы проведем вместе. А Генри Эллингтон держит свои обещания. Все свои обещания, – подчеркнул он последнюю фразу, значения которой родители не придали, ведь адресована она была исключительно мне.
В его карих глазах заиграл задор, а на моих щеках – румянец. Возмутительно! Он решил обыграть меня в моей же игре! Еще чего доброго заявится вечером в спальню и начнет требовать исполнения обещания, которое он же мне и дал, и наверняка отметит, что отказаться от него уже нельзя. А я не готова стать игрушечной матерью. Не уверена, что вообще готова познать радости материнства – слишком много дури в голове, и слишком мало денег в кармане, чтобы дать достойную жизнь своему чаду. К тому же, мать-одиночка без работы – не то будущее, которого можно пожелать. Мои дети будут расти в любящей полноценной семье, в окружении любви и заботы, а не так. К тому же, как я объясню, что нагуляла ребенка от мужчины, который меня даже не любит?