Версель подмигнул и, оставив нож во мне, вышел. Вслед за ним погасли свечи на люстре, а апофеозом стало злобное рычание и шесть пар налитых кровью глаз, рассекающих тьму.
— Скотство!
Я все ждала, когда наступит боль, но оказалось, душа болит сильнее тела. Жгучие спазмы разливались от раны по всему телу, но что-то в основании ножа не давало мне умереть. Какая-то руна едва заметно серебрилась, и я понимала, что дело в ней. Но от этого не легче. Будто я могла сбежать! Привязанная к столу, под охраной сумеречных тварей, в запертом помещении с железным замком, не имея возможности сменить ипостась!
Сволочь! Улыбчивая сволочь!
— Чтоб у тебя дебет с кредитом не сходились! Чтоб тебе всю жизнь на зарплату жить! Чтоб твою марку даже собственные работники не узнавали!
Да, я страшна в гневе, сама себе поражаюсь, но последние проклятья посылала сквозь слезы. Безысходность переходила в отчаяние. Мне хотелось выть от страха, даже от ужаса. Оказалось, боязнь высоты — не единственная. Я боюсь темноты, боюсь тварей, которых она скрывает, а еще, до ужаса, до истерики боюсь умереть в одиночестве. Даже не сама смерть страшит. Страшен тот факт, что никто не проводит меня в последний путь, не возьмет за руку, не подбодрит, не скажет дурацкое «все будет хорошо», когда дело — полная дрянь. Никто не…
— Пс, пс! — раздалось в тишине.
Сумеречные твари рыкнули и заскрежетали когтями в направлении дверей.
— Хозяйка, ты там?
— Фаргус?! — не поверила своим ушам. — Это ты?
— Кто ж еще? Что-то не наблюдаю тут толпы рыцарей в сияющих доспехах!
— У вас тут рыцари водятся?
— Не до этого. Жди. Спасать буду!
Псы не знали, как реагировать. Мотали мордами — это я по красным точкам поняла, перерыкивались.
— Тут, как бы, я не одна. Версель притащил каких-то сумеречных тварей.
— Фигня, прорвемся, — пообещал Фаргус.
Я не видела, что произошло. Яркая вспышка растаяла быстрей, чем появилась. Что-то метнулось молнией в один край комнаты, в другой. Жалобно взвизгнули псы, злобно оскалились другие, а через три секунды наступила тишина.
Мое дыхание казалось шумом отбойного молотка. Кровь клокотала в ушах, от ножа и его странной магии в груди и животе онемело.
— Так, где тут сумеречные твари, говоришь? — полюбопытствовал Фаргус, сотворяя небольшой светящийся шарик.
Приподняла голову — кроме нас в комнате больше никого не было.
— Ты как это сделал?!
Пушистик запрыгнул на стол и выпятил грудь колесом.
— Пф. У них и шанса не было. Сила не в зубах, она вот здесь, — хорек постучал себя пальчиком по голове и улыбнулся. — А это здесь у нас чего?