— Ну, так, что делать-то будем?
— Идем внутрь, посмотрю.
Хуже ножа в печени — только его не достать. Поэтому я приняла приглашение и вошла в скромное жилище лекаря. Я бы даже сказала, более чем скромное. В одном углу — кровать, аскетичная довольно, в другом углу — кухня, а за дверью, надо полагать, помывочная.
— Я бы предложил воды или сока, но в твоем состоянии нежелательно принимать жидкости.
— Лучше избавимся от этого поскорее.
— Ложись. Я сейчас подойду.
В тесной хижине было уютно. Я откинула штору и устроилась на твердой низкой кровати. Покрывало прямо как у моей бабули — пестрое, но миленькое, с аляповатыми узорами.
Лекарь тщательно вымыл руки, достал из шкафа ящик с инструментами и расположил их на тумбочке возле кровати.
— Я могу спросить, как это на самом деле произошло?
— Можешь.
— Но ты не ответишь.
— Не отвечу.
Винсент внимательно смотрел на меня и ничего не делал.
— Если не можешь помочь — так и скажи. Найду, к кому обратиться.
— Ты знаешь, что делает Шаонхайский клинок?
— Режет людей как колбасу?
— Его используют для ритуалов, в которых требуется выброс сверхмощной энергии. Мила.
— Я Шелли, мы уже обсуждали, что…
— Мила, — предостерег он, — нет смысла врать. Тот, кто это сделал, знает, кто ты. И знает, какую силу даст управляемая смерть попаданки с божественной кровью. Смерть сама по себе высвобождает колоссальный объем энергии, а если она направляется Шаонхайским клинком, то…
Мужчина осекся и округлил глаза.
— То?
Глаза Винсента закатились, и он свалился на пол.
— Ты всегда много болтал, — холодно заметила блондинка с ледяными глазами, вытирая кровь с кинжала занавеской от кровати.
— Винсент?!
Я попыталась сесть, но боль обожгла живот. Лекарь что-то шептал. Из последних сил, на последнем издыхании что-то проговаривал, и с каждым его словом боль становилась сильнее, яростней, пока я не взвыла от ужаса. Каждый вдох обжигал живот огнем, болезненные спазмы отдавали в грудь и ноги.
— Сволочь! — выругалась миссар, подхватывая меня на руки.
От боли я не могла дышать, не то что сопротивляться. Ноги и руки холодели, из раны потекла кровь, а мир покрывался белесой пеленой. Фаргуса нигде не было. Снова сбежал в самый ответственный момент? Если не за подмогой — точно пущу на манто.
Эта мысль стала последним, что я помню.
Приходила в себя отрывками. Надо мной нависали Селеста, Версель, холодноглазая блондинка. То по очереди, то все разом. Сверкал нож, лилась кровь, шумел ветер, рычали псы. Звенела драка. Помню какую-то воронку, как кричала миссар Сакс, как меня несло, несло и несло… А потом…