Потом я открыла глаза и уставилась на белый потолок с отваливающейся штукатуркой.
Справа пикал какой-то аппарат, в углу монотонно бурчал телевизор, пахло лапшой быстрого приготовления, дешевыми сосисками и медикаментами.
— Эй, Сергеевна. Тут ваша потеряшка очухалась! — прогремел сиплый голос непонятной гендерной принадлежности.
Шарканье китайских тапочек по кафельному полу не спутать ни с чем другим. Любительница брендовых шмоток, я всегда могла по звуку отличить качественную обувь от подделки. Только теперь этот звук больше не раздражал…
Медсестра проверила аппарат, поправила капельницу, посветила мне в глаза фонариком, узнала о самочувствии. Я отвечала отрывисто, еще не понимая до конца, что происходит.
— Вас нашли в переулке без денег и документов, — пояснил доктор в зеленом халате и смешном поварском колпаке. Ну, во всяком случае, он очень похож на колпак повара. — Что последнее помните?
Щелкнула ручка, на меня уставились карие глаза щупленького незнакомца.
— Я…
Сглотнула ком. В горло будто песка насыпали. Медсестра нехотя сунула мне стакан воды и ушла, забрав с собой пакет с чем-то желтым. О, боги всех миров. Только не говорите, что это мое?
— Где Даниэль?
— Простите? — не понял доктор, а у меня в душе росла паника. Я начинала осознавать, что произошло.
— Где Фаргус? А та злобная баба с холодными глазами? — попробовала подняться, но датчики тут же заверещали и доктор заставил меня лечь обратно.
— Вы про Антонину Петровну? — улыбнулся доктор. — Она бывает резковата, но специалист хороший.
— Что тут… происходит?
А происходит, Мила, что ты попала на Землю!
— Скотство! — я откинулась на подушки и заплакала.
— Истерия после произошедшего — нормально, — успокаивал доктор. Горячие слезы потекли в три раза сильней. — Вас доставили с ножевым ранением. Полиция ждет, когда вы сможете дать показания. Операция прошла успешно, на реабилитацию…
Доктор говорил и говорил, а меня душили слезы. Обиды, злобы, бессилия. Этого поганого бессилия! Я ничего не могу, ни на что не способна, и это откровенно выводит из себя!!! А еще врач. Он все пытался меня успокоить. Говорил и говорил, говорил и говорил, что все будет хорошо, что самое страшное позади, но…
Нет. Самое страшное, что я — здесь, на Земле, а он — там, в Разолии, и наши миры никогда, НИКОГДА не пересекутся!
Невероятная сила захлестнула меня с головой и вырвалась из горла яростным криком. Доктора отшвырнуло к окну, пациента с бичпакетом сдуло с кровати, аппарат грохнулся на пол и разбился, а стекла в окнах рассыпались мелкой крошкой.
— Антонина Петровна, седативное, быстро! — крикнул врач, пытаясь ко мне подобраться.