Потом он вспомнил суеверие о том, что невесту нельзя увидеть в день свадьбы. Осмелится ли он сегодня искушать госпожу удачу?
Лучше не стоит. Ему оставалось только надеяться, что Мина, которую он знал, рассмеется над его действиями и побежит по проходу, чтобы броситься на него.
Наверно глупо признавать, что он каждый раз наслаждался верой Мины в его способность ее поймать?
Обернувшись, он почти издал нечеловеческий вопль, когда заметил, что кто-то умудрился незаметно подойти к нему сзади. Сжав губы, он подошел к подносу с дымящейся едой, который держала не кто иная, как его невеста.
Её появление застало его врасплох, и именно поэтому он выпалил:
— Что ты делаешь? Почему сама несешь себе завтрак? Разве Реба и Зена не предложили свою помощь? Они обещали, что помогут тебе подготовиться. — Лео посмотрел на Мину, одетую в летнее платье с цветочным принтом, и нахмурился. — Тебе не понравилось платье, которое дамы прайда выбрали для свадьбы? Они заверили меня, что ты одобришь. Что оно в твоем стиле. — Дав добро львицам выбрать подходящее платье, он настаивал — главным образом, потому что мать Мины казалась непреклонной — чтобы его невеста была одета в белое. Поспешная свадьба не означала, что Мина должна пренебречь традициями, о чем его будущая теща продолжала подробно объяснять, прежде чем Питер, отец Мины, взял трубку и рявкнул: «Сделай всё правильно или умрешь». — Эта фраза, казалось, являлась ответом Питера на многие вопросы, особенно в том, что касалось Мины. — Если они облажались, я заставлю их все исправить, Липучка.
Широко раскрыв глаза, она уставилась на него.
— Думаю, нам нужно кое-что прояснить. Я не…
Он прервал ее прежде, чем она успела закончить фразу «Я не выйду за тебя замуж».
— Подожди секунду. Прежде чем ты что-нибудь скажешь, выслушай меня, пожалуйста. Во-первых, мне жаль, что я накачал тебя снотворным прошлой ночью.
— Ты накачал меня снотворным! — Как она удивилась! Неужели вещество, которое вырубило ее, стерло некоторые из воспоминаний?
— Не сердись. Или злись, но, по крайней мере, пойми, что я опоил тебя только потому, что знал, что не смогу оторваться от тебя. Это был единственный способ, который смог придумать, чтобы сдержать свое обещание. Чтобы дать тебе то, что ты заслуживаешь.
— Хочешь сказать, что желаешь свадьбы? Что хочешь жениться на мне? — Она выгнула бровь, и он не выдержал ее взгляда. Впервые в жизни Лео по-настоящему занервничал. Он оказался в ситуации, в которой не мог ударить, бороться или приказать подчиниться.
Обнажать чувства — хорошо, но говорить о них — полный отстой. Но в жизни каждого мужчины наступал момент, когда он должен смириться с этим, особенно когда какое-то время вел себя как слепой идиот.