Оставались сущие пустяки и мелочи, которые, как пояснили швеи, адепткам ордена Белой Орхидеи уже не под силу. Все замечательно, но вопрос необходимости допроса снова возник, когда мы с Илоной вернулись в одинаковые жемчужные робы. Наши орхидейки уже ушли, но другие, чьи подопечные были не столь расторопны в выборе вечернего наряда, еще с блаженными минами ожидали своего часа.
— И что, они совсем не говорят? — обратилась к швее, усевшейся за вышивку лифа на моем наряде. Очевидно, что куда больше информации я выужу из нее, чем из красивого растения с человеческим обликом. Илона занялась тем же.
— Совсем.
— А как друг друга понимают?
Швея подняла голову и глянула на ближайшую златокудрую красавицу.
— Поговаривают, что они общаются при помощи мыслей. Никто толком не знает. Настолько они сильны и совершенны, что некоторые вообще считают их порождением Неба. Возможно, они и правы. Сложно сказать, откуда вообще взялись Белые Орхидеи, — тут женщина встрепенулась и махнула рукой. — Да вы меня не слушайте. Сама не понимаю, что несу. В орден принимают обычных эльфиек. С самого рождения, правда. Не знаю, что с ними делают, процесс обучения длительный и закрытый, но самое главное, что это работает. Младенцы в прошло становятся едва ли не богинями в будущем. Благодаря им Сэйлион и правящий род в безопасности.
Еще один плюсик за теорию о том, что кто-то, читай Ахматоил, желает братцу если не безвременно почить, то пролететь с троном совершенно точно. И вот что интересно. Если в орден принимают младенцев, то как они тест на профпригодность проводят? Только на основании родословной принимают или у них какой-то артефакт, определяющий способность стать в будущем неписаной красавицей и принять необузданную силу? Хорошо, если всей этой магической дребедени, допускаю, при большом усердии научить можно каждую, то высечь внешность всех орхидей как под копирку — это уже на грани фантастики. В Дорфине медицина развита неплохо, но пластическую хирургию не жалуют. Так как тогда?
Решила подобраться чуть ближе к интересующим вопросам. Немного понизила голос и склонилась ближе к женщине.
— Но… Я слышала, что несколько адепток ордена пропали…
Услышать меня златокудрые красавицы не могли, однако, все, как одна, повернули головы в мою сторону. Что-то подсказало, что некоторые темы в присутствии молчаливых цветочков поднимать не следует. Ладно, не что-то, а арьяти, но после нашей недавней перепалки я его не очень-то жалую, потому какое-то время игнорирую.
«Надя, я о тебе, между прочим, заботился. И с орхидейками поосторожней. От них силой такой прет, что даже меня на атомы расплющивает».