Адептка Ревиаль, чтобы заработать на обучение в этой паршивой академии, пахала на двух работах. Первая — полы мыла в этой же самой академии, вторая — курьером подрабатывала. Скажу я вам, полезнейшее занятие. За четыре года своей работы она столько всего узнала, что без проблем с ее неуспеваемостью дотянула до четвертого курса. Взятки, шантаж, вымогательство оценок — в этом она преуспела. Вот только верховным демонам на все вышеупомянутое глубоко положить. Или засунуть. В общем, не подкупишь их и шантажировать нечем. Но я опять не о том. Одно воспоминание очень привлекло мое внимание.
Как-то раз адептка записочку несла магистру засовывательных наук. Это они так ласково называют дисциплину «Изгнание порождений тьмы в глубины Орховы». Орх — это у них типа Аид или дьявол. Главный по мертвым и не очень мертвым душам. Так вот магистр был изрядно пьян, много говорил, попросил с ним посидеть. И Эвон, умница безотказная, посидела, послушала.
— Знаешь, Эвон. Я ведь открытие сделал! — заговорщическим шепотом произнес изрядно выпивший магистр Эктон. Адептка лишь скучающе кивнула. — Формулу разработал, которая к Орху даже высших демонов отправить может.
— Да ладно, — усмехнулась адептка. — Вы, магистр, слишком много пьете.
— Не веришь? — прорычал он.
— Вы сами говорили, что высших невозможно против воли вернуть в царство Орха. Даже архидемонов можно, а высших — нет.
— Мало ли что я говорил! — рыкнул он, вытирая рукавом мантии усы. — Ты только представь, какая сила кроется в этой формуле! Да за нее убить могут!
И дальше он ту самую формулу и рассказал. И так четко она в голове отложилась, что не воспользоваться — грех. Единственная непруха — нужно знать истинное имя верховного демона.
Глянула на голливудских актеров, которые уже откровенно скучали, наблюдая за моими попытками их впечатлить, а потом взгляд к Джуду Лоу вернулся. А ведь когда он Эвон на сеновале щупал, он ей другим имечком назвался!
На золотой табличке перед блондином значилось «Крахард ЭнАрай». А смотрел этот самый ЭнАрай на меня, то есть, на Эвон, пустыми глазами. Явно не узнал. Еще бы, шесть лет прошло, изменилась она внешне, дюже изменилась: налилась, похорошела, особенно в верхней части. Задница — так себе, я бы подкачала. Но это я снова не в ту степь. Мы, Князевы, никогда не унываем и, куда бы нас жизнь не забросила, а по роду папиной деятельности я и в Африке бывала, мы всегда боремся. Тем более, тут грех за обиженную представительницу своего пола не вступиться.
В общем, сложила я ладони в привычном для Эвон жесте концентрации силы — пятерни друг напротив друга. Глаза закрыть, в груди шар огненный представить, в слова силу вкладывать. Вот с вкладыванием силы разговор особый. Тут у них формулы такие дюже сложные, рассчитывать надо, а у меня времени не было. Потому, автоматически разбив сложную формулу на восемь потоков и вплетений, я, точнее Эвоново сознание, начало творить. По факту — вытворять!