Дома не успела перевести дух, как на меня обрушилась новая информация.
— Я вызвал для вас педагога по этикету, — обозначил мужчина, наблюдая как Альберт, чей презрительный взгляд прожигал мою макушку, помогает мне снять шубу. — Преподавать она сможет только после полуночи. При свете луны. Надеюсь, у вас нет с этим проблем?
— Вы же привыкли засыпать без жены под боком!
При мысли о сне широко зевнула, спрятав зевок в кулаке. Вместо ответа хмурое и уже раздетое его сиятельство полетело по коридорам замка. Альберт крякнул и намекнул, чтобы следовала за хозяином и меньше открывала рот.
Нагнала мужа и решила поговорить.
— Вы же понимаете, что у меня с Сэдриком ничего не было?
Странное ощущение: идут двое, а только мои туфли стучат по паркету.
— Конечно, понимаю, — ухмыльнулся муж.
Ну, хоть какое-то облегчение!
— Я пришел слишком рано.
— Арман!
Мужчина бросил на меня хмурый взгляд, но тут же утратил интерес. Небрежно поправил растрепавшиеся волосы, хотя как по мне они лежали идеально: крупная волна, зачесаны на бок, очень красиво.
— Не понимаю, что вы хотите доказать своим нарочито пренебрежительным отношением! Мне казалось, что мы договорились о перемирии?
— Мне тоже казалось, что мы договорились, — немного разочарованно протянул мужчина, открывая двери в библиотеку и приглашая меня войти. Но я замерла, глядя ему в глаза.
Чего я требую от мужчины, которого так жестоко обманывала женщина? Вот тоже глупость — разводы на Ирбисе запрещены. Да гнать бы ее, эту Мадлен, ссаными тряпками из замка и жениться по любви. Не удивительно, что Арман мне не доверяет. Да и ситуация, скажем прямо… Если бы я заметила девицу, сидящую верхом на Игоре и услышала бы «это не то, о чем вы подумали», то как минимум, истерично бы усмехнулась. На развод бы, конечно, не подала, но от супружеского ложа месяца на два отлучила бы. Мужа, естественно, не девицу. Ее бы поколотила в темном переулке.
— Мы договорились, — попыталась достучаться, хотя понимала, что тщетно. И правда тщетно, потому что граф взял меня под локоть и заставил войти в библиотеку силой, раз уж я столь нерешительно топталась на пороге и играла в гляделки.
— Вы сведете в могилу кого угодно, — устало выдохнул граф. — Поэтому ближайшую неделю дважды в день с вами будет заниматься леди Муа.
Я удивленно улыбнулась.
— Что еще за намеки? Что за воздушные поцелуйчики?
Мужчина едва сдержался, чтобы не зарычать.
— Леди Муа — это имя! И Мадлен! У нее очень впечатлительная натура. Постарайтесь ее не напугать.
— Да чем я…
Но графа из библиотеки уже след простыл. Не пойму все же его. Если я, по его мнению, сведу в могилу кого угодно, зачем же мне в преподаватели назначать столь хрупкую натуру? Да и чем напугаю? Неужели страшная такая?